– Поставь на пол и жди меня здесь! – велел Нил.

Бас великана заполнил подземную полость и немного успокоил юношу. Сам Нил тоже успокоился. Сила собственного голоса всегда ободряла его. Даже если он просто говорил, а не произносил Слова Власти.

Великан двинулся к центру круглой пещеры. Грубый потолок ее был так низок, что Нил мог бы дотянуться до него рукой. И на нем совершенно явно были видны следы инструмента: пещера была искусственной. Это открытие не привело сына вагара в восторг. Сотворенное по злой воле человека опаснее природного. Левую щеку Нила холодил ветерок – воздух в пещере был достаточно свеж и не отдавал сырой затхлостью, как в коридорах. Полая «лепешка» на самом деле оказалась не так уж велика. Низкий потолок и темнота увеличивали ее. По всему периметру, примерно через равные интервалы, чернели круглые дыры сходящихся к центру коридоров. В центре же самой пещеры громоздился широкий камень в три локтя высотой. Нил приблизился к нему и обнаружил, что камень круглый и полый внутри. На его верхней поверхности Нил нащупал углубление примерно в пять локтей длиной и два – шириной. А в самом глубоком месте – сквозное отверстие размером с кулак. С боков камня тоже имелись отверстия, причем одно – достаточно большое, чтобы пропустить внутрь человека.

Корка темного вещества покрывала камень снаружи и изнутри. А прямо над ним, в потолке пещеры, зияла дыра, в которую выходил воздух. Тяга здесь была настолько сильной, что ветер шевелил волосы Нила.

Пока великан стоял около камня, гнетущее чувство настолько усилилось, что Нил трижды повторил тайное имя Тура-Победителя. Место Тьмы! Нил понял, что сделал ошибку, когда пришел сюда. Хотя врага не было здесь, но след его ощутим. И враг, вернувшись, несомненно, тоже почует след Нила. Чье-то осторожное щупальце уже торкалось в сознание, пыталось проникнуть в мысли великана.

Пора уходить. Великан окликнул юношу-жреца, и они отправились в обратный путь. Спустя час они увидели звездное небо в квадратном проеме портала.

Нил тронул носком сапога вкопанный в землю череп.

– Зачем это? – спросил он.

– Сторож! – ответил юноша, счастливый оттого, что снова видит звезды.

* * *

А в это время в одной из роскошных комнат Королевского Дворца в Шугре маленький человечек с торчащим вперед подбородком выл и брызгал слюной от злости, как пойманная крыса.

– Ушел! Ушел! – вопил он, позабыв о собственном достоинстве и шокируя Королеву своим неподобающим сану видом.

– Если я правильно поняла тебя, сирхар,– холодно произнесла Первая из Женщин,– твой враг улизнул, и больше ничего важного ты сказать мне не можешь?

– Уы-ырх! – взвыл колдун, потрясая кулаками.– Я!.. Я!..

Королева поднялась и с высоты своего роста посмотрела на низенького сирхара.

– Ты мерзок, как паук! – уронила она надменно.

Глаза мага уставились на нее.

– Ты!.. Ты…– Он подступил к ней, но Королева спокойно отодвинула его рукой.

– Сейчас не Время Слияния! – резко сказала она.– Не забывайся! Впредь! – И, отстранив мага, вышла из комнаты.

Ди Гон, озлобленный еще более, пробормотал заклятие, достаточно сильное, чтобы наказать гордячку. Но только впустую щелкал пальцами. Приступы бешенства были его слабостью, ценой за поражение. И расплачивался он своей силой. Хлыст, и тот становился бесполезной игрушкой. Даже не будь Королева Королевой, он и тогда ничего не смог бы ей сделать, маленький человечек в диадеме сирхара, до той поры, пока не иссякнет его гнев.

* * *

Большая лодка с высокой прямоугольной палубой неторопливо скользила по спокойной черной воде озера. Середина ночи. Луна зашла, а масляные светильники горели так ярко, что плывущие на лодке почти не различали звезд. Скрестив ноги, они сидели на прекрасном ковре, над которым трудился не один десяток ткачей. Ронзангтондамени с тремя из своих мужей, а напротив – Этайа с Санти.

– Ты сказала, Этайа, сестра, что юноша твой – певец? – сказала Женщина Гнона.– Попроси его спеть. Я никогда не слышала конгских певцов. Вы не против, мои милые? – она посмотрела на мужей.

Трое мужчин одновременно кивнули ей, нежно улыбнувшись.

– Он здесь,– ответила Этайа.– Попроси его сама.

Глаза Ронзангтондамени расширились. Она была удивлена и обрадована:

– Ты разрешаешь мне? Благодарю!

Она посмотрела на Санти столь откровенно, что юноше стало неуютно.

– Ты споешь? – спросила она ласково.

«Что мне делать?» – воззвал Санти к фьёль.

«Она кажется тебе некрасивой?» – фьёль отлично поняла заданный вопрос.

«Нет, но я не хочу!»

«Разве тебя принуждают?»

В мысленном общении не бывает недомолвок. Что не сказано, то увидено. Если не желаешь что-то скрыть. Санти немного обиделся, но тут же улыбнулся. То, что в ответ показала ему фьёль, действительно казалось забавным.

Ронзангтондамени отнесла улыбку на свой счет. И обрадовалась ей.

– Да. Я спою,– вежливо сказал Санти, перестав улыбаться.– Что ты желаешь услышать, госпожа?

– Все, что ты захочешь спеть! – ответила Женщина Гнона.– Все, что пожелаешь! Я никогда не слышала конгских… песен!

* * *

Мощные бронзовые крылья были почти неподвижны. Ветер и восходящий ток теплого воздуха несли дракона над синими морскими водами. Длинная шея, туловище, рогатая голова дракона тоже почти не шевелились. Двигался только хвост с широкой горизонтальной лопастью на конце. Гестион ощущал мысли дракона, медленные, окрашенные удовольствием полета. Мальчик держался руками за выступающий шип с темной верхушкой. Цвет кожи на позвоночном выступе менялся от основания к концу так же, как цвет загибающегося вперед рога на голове. Ногами Гестион чувствовал тепло, исходящее от несущего его живого тела, а спиной – тепло тела Учителя, сидевшего сзади.

– Тебе нравится управляться с драконом? – раздался голос за спиной.

– О да! Никогда не думал, что это так приятно! И совсем не страшно!

– Верно! Ты понравился бронзовобрюхому! – засмеялся маг.– Теперь, даже если ты и захочешь упасть, он тебе не позволит. Это хорошо! Тебе придется летать одному!

– Одному? – Гестиону стало немного не по себе.– А когда?

– Не сегодня. И не завтра. Не робей! – Учитель похлопал его по плечу и засмеялся.– Тебе будет о чем рассказать в Руне, мальчик!

Дракон слегка опустил левое крыло, и Гестион увидел внизу маленький островок.

* * *

– Спой мне еще! – попросила Ронзангтондамени.

Они сидели на третьем этаже ее дома. Глядя вниз, Санти видел матовую поверхность воды с синей лунной дорожкой. Он спел почти все свои песни. Он пел ей в лодке, он пел ей внизу, когда они вернулись. Он пел и здесь, в маленькой комнате, с окном от самого пола и стенами круглыми, как походный шатер. Уютная комнатка на третьем этаже Озерного дома. Санти было спокойно в ней. Она принадлежала Ронзангтондамени, была пропитана ее запахом, похожим на запах смешанного с вином свежего молока. И ее уверенностью.