Девушка, в отличие от Аймара, была одета чуть ли даже не торжественно — в церемониальный наряд ее народа, белый, с вышитыми золотом поверх драконами. А волосы составляли высокую прическу, подчеркивая красоту и стройность белой шеи и облика целиком.

— А где Ника? — Отметил я две пары обуви у входа.

— Госпожа отправилась вас искать, — вновь смиренно поклонилась Дейю. — У вас не отвечал телефон.

Сотовый моих тяжелых размышлений не пережил еще в субботу, в какой-то момент сильно нагревшись в кармане и перестав включаться.

— И как у нее было… Настроение? — Осторожно уточнил я.

— Деятельное, — задумчиво ответила китаянка.

— Скверно. Федор, отнеси дыню на кухню и порежь ее для пятерых. Потом спрячь ножи и вилки.

— Что вы! — Возмутилась Го. — Я сама отнесу! Если господа голодны, у меня готово горячее.

— Неси. — Устало махнул я рукой.

— Я накрою в гостиной, — покорно кивнула Дейю.

Заглянул туда на всякий случай, и обнаружил стол уже установленным посреди комнаты. Видимо, уже сами собирались кушать.

Заглянул в спальню, отметил укрывшуюся с головой Аймара, прижимающую к себе подушку.

— Что-то случилось? — Деликатно уточнил я.

Инка медленно стянула с головы одеяло и прожигающим от ненависти взглядом посмотрела на меня.

— Ах да, тебя похитили. — Озвучил я очевидный ответ. — Там дыня, и сейчас будет обед. Порций наверняка четыре, но сегодня с нами Федор. Не придешь — твоя доля уйдет Нике.

Аймара тревожно завозилась на постели.

Но к столу все-таки вышла. Правда, была тут же отправлена мыть руки и добывать себе самостоятельно тарелку с вилкой. Да и угощения оказалось более, чем достаточно — даже свите Федора досталось. Хотя казалось, что такие простые человеческие потребности им очень давно чужды…

К моменту появления Инки в дверях, мы уже одолели около трети — и надо сказать, получилось у Дейю весьма и весьма… Нечто кисло-сладкое, с рисом, грибами, овощами и кусочками куриного мяса, маринованного в специях — но из обычных компонентов получалось что-то волнительное, которое таяло на языке и расходилось по телу волнами гастрономического удовольствия. Одним словом — …

— Жалкие глупцы. — Внезапно пренебрежительно и высокомерно произнесла Го. — Вы посчитали, что можете пленить мою волю? Вы были столь наивны и беспечны, что сами съели страшный яд и теперь умрете в муках и страданиях. Пусть я не выживу, но я буду хохотать, пока вас станет корежить от невыносимой боли на полу этой бетонной лачуги.

— Очень вкусно, — озвучил я свою мысль и с энтузиазмом попробовал еще.

— Никогда такого не пробовал, — поддакнул Федор, налегая на свою порцию.

— Вы разве не слышите? — Раздраженно спросила Го. — Еда отравлена!

— Что не мешает ей быть очень вкусной, — качнув ложкой, отметил я, и с удовольствием продолжил есть.

— Никто вас не вылечит! Целитель уехал! Никто вас не спасет!!!

— А можно мне добавку? — Поскреб ложкой по дну тарелки Федор и с жалостливым выражением посмотрел на Го.

— Сколько у тебя на индикаторе противоядия? — Строго посмотрел я.

— Да много, цвет даже не желтый. — Отмахнулся брат, приподняв рукав рубашки над запрятанным там серебристым браслетом с белыми полосами.

— Тогда ладно.

Федор просительно посмотрел на Дейю:

— Там ведь осталось, да?

— Да. — Нервно проскрипела Го враз пересохшим горлом. — Осталось.

— Короче, есть только дыня, — констатировала Аймара, печально вздохнув и посмотрев на бесполезную теперь тарелку с ложкой.

— Ее я тоже посыпала ядом…

— Отлично! Великолепно! Нет, вы посмотрите, какой эгоизм! — Мрачно смотрела на нас с Федором Инка. — Еда — им, дыня — им.

— Между прочим, это Дейю виновата. — Отметил я логично.

— Но кушаете вы. А я — голодная! Целый день!

— Артефакт защиты от комплексных ядов — шестьсот миллионов. — Деловито уточнил Федор.

— Да что так дорого-то! — В голос возмутилась Инка.

— Потому что если будет дешевле — их станут покупать, — поучительно выдал я и тоже подвинул тарелку в сторону Дейю. — Добавки, будьте добры.

А та сидела ни жива, ни мертва. И вроде как даже боялась вздохнуть — не то, чтобы двинуться.

— В-вы меня убьете, да? Потом. — Прошептала она и зажмурилась. — Сорвете кожу, бросите в кипящее масло…

— Что-то мне все меньше нравятся их порядки, — задумчиво произнес я в адрес Федора. — Надо там тоже все менять.

— Вот так придешь, и устроишь им революцию? — Скептически произнесла Аймара, голодным взглядом смотря на стол и вдыхая приятные запахи.

— Почему вот так? — Возмутился я. — На броневике! Федор, да дай ты ей артефакт на одну порцию. Даша! Тьфу, Дейю. Наказывать мы тебя должны и будем. — Строго посмотрел я на нее. — С сегодняшнего дня становишься ответственной по кухне. И чтобы вот такое или вкуснее — каждый день.

— Поддерживаю, — произнес брат, неохотно стягивая один из браслетов с левой руки и передавая Инке.

А затем и Даше пришлось цеплять еще один — так как та решила спешно самоотравиться из своей тарелки. На все что угодно готовы, лишь бы посуду не мыть.

Ну а за добавкой пришлось сходить самостоятельно.

Потом еще стоять у двери душевой и требовать у Инки вернуть артефакт обратно. Вышла из-за стола, не доев, и коварно пропала, якобы ненадолго, а теперь якобы не слышит. Теперь поди выгони ее оттуда…

Заходить внутрь нельзя — почти женатый человек. Федору — рано. А Го так и вовсе в прострации переводила чистящее средство на шесть тарелок, намывая их раз за разом и не реагируя на внешние раздражители…

Так и пришлось отправиться к себе домой, оставив брата у гостиницы в центре — он сам захотел посмотреть город. Была еще мысль поискать Нику, но что-то подсказывало, что непременно найдется сама.

Чутье не подвело — одетая в теплый пуховик, с поднятым воротником, накинутым капюшоном и засунутыми в карманы руками, Ника все это время терпеливо дожидалась меня на скамейке у фойе моей высотки. Интересно, кто ей адрес-то сказал…

— Максим, нам надо срочно поговорить. — Встала она с места и немедленно двинулась в мою сторону, стоило выйти из машины.

— Непременно. — Прошел я мимо и вошел в здание.

— Срочно! Это касается твоей жизни!

— Не в коридоре же, — с осуждением посмотрел я на нее и вызвал лифт.

Ника притихла, посмотрев на пустое помещение, но все-таки не стала возражать.

Потом пришлось помолчать, так как надо было открыть апартаменты, переодеться, а там и я постарался перехватить инициативу.