litbaza книги онлайнРоманыГрехи людские - Маргарет Пембертон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 107 108 109 110 111 112 113 114 115 ... 159
Перейти на страницу:

Менее чем через двадцать минут они услышали, как автомобиль Рифа затормозил на противоположной стороне улицы.

– Думаю, – нервно сказала ей Элен, – что самое время сделать нам еще по порции джина с тоником.

Они слышали, как громко стучали его каблуки, когда он бежал по лестнице через две ступеньки. Риф даже не потрудился позвонить. Входная дверь резко распахнулась, и он ворвался в квартиру. Нахмуренные брови придавали его лицу какое-то сатанинское выражение. Его губы были бледны.

– Ты хоть подумала об опасности, которой себя подвергаешь?! – прогрохотал он, хватая Элизабет за руку и силой усаживая на стул. – Понимаешь, что ты наделала?! Черт побери, ведь больше кораблей не будет! И тебе придется остаться на острове!

– Именно этого я и хочу, – тихо произнесла она с мертвенно-бледным лицом. – Я уже записалась добровольцем в медсестры.

Он запустил руку в волосы и недоуменно посмотрел на Элизабет.

– Я сама хотела тебе об этом рассказать, на понимала, что, если расскажу, ты силой затащишь меня на корабль и запрешь в каюте.

– Именно так бы я и поступил, черт побери, тут ты совершенно права!

Она закусила нижнюю губу и, постаравшись, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее, сказала:

– Если не хочешь, чтобы я вместе с тобой поехала домой, могу и у Элен остаться.

Брови Рифа резко взмыли.

– Что за черт, о чем ты говоришь? Конечно, я хочу, чтобы ты вернулась домой. Господи, Лиззи! Разве ты сама не понимаешь, что я чуть было не окочурился, когда прощался с тобой на этом чертовом корабле?!

– Тогда скажи, что ты совсем на меня не сердишься! – потребовала она, вставая.

Он заключил Элизабет в объятия.

– Я чудовищно на тебя сержусь, но я законченный псих, так и знай. Не могу же я отрешить тебя от своей постели!

С огромным облегчением она обвила руками его шею. Риф наклонился к ней, и в его глазах полыхнула такая отчаянная любовь, что Элен, ставшая невольной свидетельницей, не выдержала и отвернулась. Она налила себе еще одну порцию джина с тоником. Ее вторая пустующая постель наверняка не понадобится Элизабет.

До конца месяца продолжали поступать вести о том, что на китайской территории продолжаются ожесточенные бои, но японцы пока не предприняли попытки вторгнуться в Гонконг. В последних числах, когда Риф вновь отправился в Форт-Каннинг, все думали, что опасность вторжения миновала.

Элизабет обрезала буйно цветущие азалии на склоне холма, на котором стоял дом, как вдруг услышала звук подъезжающего автомобиля. Риф никак не мог вернуться раньше чем через пару дней. Ни Жюльенну, ни тем более Элен она не ждала в гости. Из-за поворота появился джип, за которым тянулся пыльный шлейф. Она положила на землю секатор и, сняв рабочие перчатки, пошла навстречу машине. Солнце било прямо в глаза, и несколько секунд ей никак не удавалось рассмотреть лицо человека за рулем. Затем, когда джип, резко вздрогнув, затормозил, какой-то большой, несколько неуклюжий человек вылез из-за руля, сияя широкой улыбкой. От неожиданности Элизабет даже уронила перчатки. После некоторого замешательства она устремилась к приехавшему с радостным криком:

– Роман! Роман!

Он схватил ее в объятия, приподнял и покружил вокруг себя.

– Ты что, пытаешься из здешних азалий и гибискуса сделать регулярный английский сад? – весело поинтересовался он.

Элизабет рассмеялась.

– Конечно, нет, – радостно ответила она, как только Роман опустил ее на землю. – Просто хочу, чтобы они не заполонили все вокруг.

Улыбка Романа сделалась еще шире, в уголках глаз появились морщинки.

– Ну, куда Рифа подевала? – поинтересовался Роман, когда они направились в дом.

– Он сейчас в Сингапуре. Но дня через два обязательно вернется. Надеюсь, что к тому времени ты еще будешь здесь? Да?

Роман с явным сожалением покачал головой.

– Нет, уеду, – ответил он, входя в залитую солнечным светом комнату, где стоял большой концертный рояль – гордость дома. – Мне надо в Перт, а оттуда поплыву в Лондон. Хочу записаться в авиацию. Корабль отходит завтра в девять утра.

– О... – Разочарование охватило Элизабет. – Риф будет вне себя, когда узнает, что совсем немного разминулся с тобой! Кто знает, когда вы опять встретитесь? – Она замолчала, потом убитым голосом произнесла: – Может пройти не один год...

В воздухе, казалось, витал призрак войны, но Роман был полон оптимизма.

– Военные действия могут закончиться уже весной. Как только это случится, я захочу, чтобы ты сыграла для меня. Может, встретимся в Палестине?

Она усмехнулась. У нее слегка кружилась голова, потому что Элизабет чувствовала: сейчас Роман попросит ее сесть за инструмент. Впрочем, у нее уже зудели пальцы – так ей хотелось для него сыграть.

– Ну, что ты исполнишь? – поинтересовался Роман, подходя к роялю. Его высокая, крупная фигура заполонила, казалось, всю комнату. Роман задумчиво взял несколько аккордов.

– Может, ты для меня сыграешь? – вдруг спросила она, не ощущая – как это было в Перте – между ними никакой профессиональной пропасти. Она чувствовала себя исключительно легко и свободно в его присутствии, будто они знакомы уже много лет.

– Прощальное выступление перед грядущими испытаниями? – уточнил он, и его глаза слегка подернулись дымкой грусти, несмотря на то что Роман пытался придать своим словам беззаботный оттенок. – Сыграю, почему бы нет. Ничто мне не доставит сейчас большего удовольствия.

Он уселся за инструмент, поправил табурет и поднял над клавиатурой большие, сильные, очень красивые руки. Элизабет стояла рядом в напряженном ожидании; она сразу же забыла о войне, которая охватила пол-Европы, забыла даже о своем недавнем разочаровании, что с ними нет Рифа. Роман был дирижером, а не пианистом, и поэтому она понятия не имела, хорошо ли он владеет инструментом и чего следует ожидать от его исполнения. Он чуть тронул клавиши, и звуки «Аппассионаты» Бетховена наполнили собой комнату.

Очень скоро, оценив его технику, Элизабет поняла, что при желании Роман стал бы выдающимся пианистом, не выбери он дирижерский пульт для проявления своей музыкальной одаренности.

Музыка бурлила, вздымалась, захлестывала Элизабет. Она прикрыла глаза, ее охватило чувство единения с Романом: казалось, их объединяла одна страсть, сродни сексуальной. Вслед за мощным allegro последовало относительно спокойное andante, целиком захватившее Элизабет. Это было похоже на трудное горное восхождение. Не выдержав, она открыла глаза, сама удивляясь своей способности вынести демоническую прелесть музыки. Ли Пи когда-то говорил ей, что финальные аккорды «Аппассионаты» сродни опасному восхождению на вершину, когда sforzandi бьют подобно громовым раскатам и в конце концов рушится мироздание. Люцифер, некогда несший людям свет, низвергается в ад с небесной выси, и наступает кромешная тьма. Ли Пи ничуть не преувеличивал, говоря о музыке Бетховена в таких выражениях. После того как прозвучал финальный аккорд, ни Элизабет, ни Роман несколько минут не могли произнести ни слова. Наконец Роман сказал:

1 ... 107 108 109 110 111 112 113 114 115 ... 159
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?