— Не позорься, — тихо ответила Улва, утирая пот с верхней губы. — У целителя Обадайи нога меньше, а Синда носит южные сапоги с подошвой, прибитой гвоздями. Это же — наша обувка, северная.

Улва порыскала немного и нашла новые следы, чудь дальше. Судя по ним, неизвестный охотник добыл кабана и понёс его прочь, — отпечатки ног стали намного глубже. На месте убийства осталось немало крови, она же вереницей капель уходила на север.

— Кабы это был Синда, — решила девушка, — он понёс бы добычу в другую сторону.

Хирдквинне переглянулись.

— Они уже на острове. Возвращаемся, нужно предупредить конани и волшебников.

Охотницы вынуждены были возвращаться не солона хлебавши и Улва не позволяла им лишний раз передохнуть, гнала как скорый вестовой оленя. Но вот что-то прошуршала по воздуху и Тира упала со стрелой в боку. Хильда не поняла этого, услышала крик раненной подруги, остановилась, обернулась, и вторая стрела вошла ей под сердце.

Улва немедля бросила копьё, выдернула из-за пояса нож и бросилась туда, откуда, как она заметила, прилетели стрелы. У неё не было ни единого лишнего мгновения, ведь стрелок мог уйти с прежнего места и затеряться в дебрях… стрела пролетела мимо уха, Улва лишь в последний миг отклонилась, чтобы не погибнуть. Весь мир для неё словно замедлился, всё стало смазанным и мелькающим, только ноги несли вперёд и нестерпимый жар клокотал в груди. Ярость дарила ей крылья.

На фоне просвета меж древ мелькнул человеческий силуэт, стрелок убегал. Орийка завыла и побежала быстрее, минуя все каверзы леса, перемахивая через пни, поваленные деревья, камни. С каждым выдохом из неё вырывалось рычание, пена выступила в уголках рта, она гналась за добычей! Какой восторг!

Человек обернулся и выпустил стрелу не целясь, но метко, однако та угодила в плечо. Взвизгнув, Улва прыгнула, сбила его с ног, и они покатились в заросли жимолости. Лучник был тяжелее и смог сбросить северянку с себя, но вскочив, едва не лишился глаз, когда её нож полоснул наотмашь. Первая хирдквинне оказалась на ногах мгновением раньше.

Они закружили среди деревьев, отступавший рыжебородый мужчина в серой шкуре поверх поношенной куртки и раненная девушка преследовавшая его с белыми от ярости глазами. Рыжий видел обломок стрелы, торчавший из плеча, кровь, пропитывавшую тунику Улвы, видел, как бессильно болталась её правая рука, а взмахи левой были беспорядочными. Он ждал верного шанса, щурясь из-под надвинутой на брови шапки, обливаясь потом, невольно вздрагивая от страха перед искажённым лицом. Кровь стекала по её руке, бешеная девка уставала… вот он шанс! Рыжебородый прытко бросился, метя своим ножом в живот, но вдруг окровавленная ладонь перехватила его запястье и сжала с такой силой, что раздался хруст.

Улва, невзирая на стрелу, задрала руку мужчины своей раненной рукой и вогнала нож в плечо снизу. Металл царапнул кость, мерзкий звук, мерзкое чувство, однако орийка знала, что делала и со второго раза смогла достать нерв. Нечеловечески вопя калека повалился наземь, а затем сильный удар рукояткой ножа в затылок лишил его чувств.

Улва стояла над лучником, тяжело дышала и еле сдерживала желание убивать. Возобладав над яростью, первая хирдквинне побрела назад. Было нелегко волочить добычу, но Улва не знала равных в упорстве и выносливости. Когда она появилась, Тира уже перетягивала рану разорванной туникой Хильды. Покойной одежда была ни к чему.

— Идти сможешь?

— Смогу, — через силу ответила бледная Тира, — волею богини не померла…

На земле валялась стрела, вытащенная из раны целиком, не считая наконечника. Тот остался внутри и скоро мог утащить выжившую в могилу.

— Пройди по моим следам, принеси его лук и колчан. Шевелись.

Стоило Тире отойти, как Улва рванула мокрую ткань и принялась осматривать свою рану. Ей повезло, — стрела не успела набрать скорость и вошла неглубоко. Обломок древка покинул отверстие, но зазубренный наконечник остался внутри, ибо не был хорошо закреплён. Как подло! Удобнее взявшись за липкий нож, орийка принялась расширять края раны. Перебарывая боль, она рычала, и ниточки слюны вырывались сквозь зубы, опадая на подбородок паутиной.

— Постой, безумная, что ты творишь?!

Тира быстро обернулась с луком и колчаном, хотя с наконечником в боку далось ей это дорого.

— Вернёмся в поселение, может, там будет мальчик-целитель, он нас подлатает!

— Заткнись! Это выродок с Шейных островов, посмотри на гнусную рыжую харю! Твари!.. Ненавижу!.. Дышат подлостью! Может быть, стрелы отравлены, может быть, по твоему телу растекается яд!

Тира схватилась за бок. Ей было тяжело двигаться, изнутри терзал острый кусочек металла, а станет хуже, — рана расширится, загноится. Если же опасения Улвы не напрасны и стрела была ещё и отравлена…

Девушка рычала, но не позволяла себе кричать, она обливалась потом, лезла внутрь грязными пальцами, чтобы нащупать твёрдое, острое. Стоило окровавленному куску железа упасть наземь, сама Улва словно потеряла силы. Тира подождала, позволила крови стечь, на случай, если там истинно был яд, а потом туго перевязала плечо.

— Теперь этот кусок дерьма.

— Его мне тоже перевязать?

Улва подняла на женщину усталый взгляд, изогнула свою густую бровь, являя всю глубину разочарования и злости:

— Ни к чему его перевязывать, и тащить никуда мы его не будем. — Первая хирдквинне поднялась с ножом в руке. — Разделаю этого кабанчика прямо здесь.

* * *

Обадайя был в поселении, когда перед закатом вернулись с охоты раненные женщины. Обе в крови, обе едва дышали. Улва упала на колени под весом мёртвой Хильды, которую несла на себе. Люди переполошились и молодому волшебнику пришлось протискиваться между ними, спешившими к воротам.

Появилась конани Йофрид, увидела раненных и приказал вести в свой дом, чтобы класть там. Бергдис и Хейдрун были рядом, но их познания в целебных дисциплинах уступали его познаниям, так что Обадайя стал распоряжаться:

— Кипячёную воду, кипячёную ткань, остальное у меня есть.

— Сначала её, — указала на Тиру Улва, — наконечник до сих пор в ней. Я пережду.

Тира действительно казалась стоящей на пред пастью Гедаша[66], так что волшебник не стал спорить. Он отдирал присохшую одежду, омывал тело, плёл диагностирующие чары и слушал.

— Что случилось? — потребовала конани, возвышаясь над ложем.

— Стиггманы высадились на острове, госпожа, — отрешённо молвила девушка, глядя в потолок. — Мы с Тирой и Хильдой встретили в лесу их следопыта. Он разведывал леса и добывал им пищу. Заметил нас раньше, чем мы его, решил рискнуть, рыжая мразь. Как видишь, риск его не оправдался. Ох уж он пел у меня.