Когда Алек спустился в бар, Магалов уже ждал его. Он встал, поклонился.

— Что вам предложить, мистер Палмер? Шампанское, виски, сухое вино?

— Я предпочел бы содовую. Не люблю спиртного, князь.

Магалов с удивлением поглядел на него. Англичанин не пьет виски! Удивительно. Он заказал себе вина и для гостя бутылку содовой.

— Перейдемте сразу к делу, мистер Палмер. Я не хочу задерживать вас. У меня на Кавказе, в районе Каспия, несколько земельных участков. Там обнаружили большие залежи нефти. Я хотел бы…

— Продать их, — подхватил Палмер. — Так? Я не ошибся?

— Так, — процедил начинающий злиться князь. Бесцеремонность англичанина его раздражала.

— Ну вот, повторяется старая история, о которой я вам говорил, — засмеялся Палмер. — Почему русские так торопятся продавать земли, когда они еще находятся в руках большевиков?

— Через несколько месяцев они будут освобождены и возвращены законным владельцам.

— Вот тогда, по-моему, и надо начинать переговоры.

— Что же, вы сомневаетесь в победе нашей армии? — язвительно спросил Магалов.

— Ни в коей мере. Иначе я бы не ехал в Одессу. Но мне хотелось бы поместить свои капиталы в верное дело. А пока идет гражданская война, согласитесь, что это неразумно.

— Почему? Я выдам вам форменные документы на владение землей. Вот тут у меня… — Магалов полез в карман. — Мне нужен всего небольшой аванс.

— Не трудитесь, князь, — остановил его Палмер. — Сейчас я вам ничего не скажу. В принципе ваше предложение интересно. Давайте решим вопрос так. Мы оба едем в Одессу, вероятно, сможем там встретиться и тогда, если обстановка будет благоприятной, перейдем к конкретным переговорам.

— Мы можем не встретиться. Я сразу же уезжаю на фронт. Буду при ставке его высокопревосходительства.

— Вот там и встретимся.

— Вы можете опоздать, мистер Палмер. Я не хочу ждать долго. Возможно, найдется другой покупатель.

— Закон всякой коммерческой сделки. Если найдете выгодного покупателя — продавайте. Но помните, что я не отказываюсь от вашего предложения.

— Это ваше последнее слово?

— Я не привык торговаться, — высокомерно бросил Палмер. — И дело, как вы понимаете, не в сумме, вы даже не назвали ее, а во времени.

— Хорошо, — недовольно произнес князь, допивая свой бокал. — Оставим вопрос открытым. Я полагал, что вы окажетесь более решительным человеком.

— О, когда дело касается миллионов, всегда требуется осторожность, князь. Иначе их можно потерять.

Магалов встал:

— Благодарю вас, мистер Палмер. Честь имею!

Выйдя из бара, Алек облегченно вздохнул. Во время разговора с князем им владело страшное напряжение. Он думал только об одном: как бы не оступиться. Простенький, невзначай заданный вопрос мог послужить началом провала, если он не сумел бы правильно ответить. Кто его знает, что может спросить этот великосветский князь, объездивший всю Европу и Америку? С какими людьми он встречался? Каждое его слово таило опасность. В зеркале он увидел, как тонкая струйка пота течет по щеке. Алек платком обтер лицо.

У каюты его догнал маленький человечек в засаленном клетчатом костюме и с галстуком «бабочка».

— Одну минутку, мистер Палмер, — зашептал он Алеку в ухо на ужаснейшем английском языке. — Вы едете в Одессу? Ну? Кровь из носа, вам потребуются русские бумажки. Или? Я меняю вам любую сумму валюты — доллары, фунты, лиры, не по курсу. Кто говорит по курсу? По ценам черной биржи. Да? Принимается? В Одессе на этой операции вы потеряете огромные деньги.

— Я думаю, что фунты и доллары у меня примут везде. Вы обратились не по адресу, — усмехнулся Алек. — Будьте здоровы.

Айна еще не спала.

— Ну, как ты себя чувствуешь, девочка? — нежно спросил Алек. — Тебе не лучше?

— Все хорошо. Как прошло свидание с князем? Я ужасно беспокоилась.

Алек засмеялся:

— Я чуть было не купил богатейшие нефтяные участки на Каспии. К сожалению, они еще в руках у большевиков. Решили подождать, когда князь станет их полновластным хозяином.

— Кажется, ты тоже вошел в роль и чувствуешь себя настоящим Палмером?

— Пока это нетрудно, хотя и не очень приятно, — серьезно сказал Алек. — Самое сложное впереди. Одесса. Куда мы пойдем? Какая там обстановка? Есть ли в городе наши? Мы с тобой ничего не знаем, и потребуется время для того, чтобы сориентироваться. А Палмеры должны как можно скорее исчезнуть с одесского горизонта. Ну, отдыхай, Джинни. Завтра к обеду мы уже будем в Одессе.

Алек сел в кресло, вытянул ноги, закурил. Как действовать дальше? Так… Они сходят с парохода и отправляются в гостиницу, если она есть. Там потребуют сдать паспорта. Конечно, в гостинице сидит контрразведчик и проверяет приезжающих. Где сейчас Деникин? В городе или на фронте? Если в Одессе, то плохо. Надо как-то избежать встречи с ним. Долго ли удастся ему откладывать свидание? Или рискнуть и все-таки сыграть роль Палмера до конца? Это начисто освободит их от подозрений. Он достаточно знает о фирме «Викерс», чтобы свободно говорить о поставках. Нет. Опасно. Вести переговоры с кем-нибудь из представителей Деникина было бы проще. И самое главное — надо срочно найти людей, симпатизирующих красным, и просить их укрыть его и в первую очередь Айну. Есть ли в городе большевистское подполье? Должно быть. Но как связаться с ним? Не примут ли его за белогвардейского агента? Вполне возможно…

Перед Алеком вставали десятки вопросов. Ответить на них могло только время. Он взглянул на задремавшую Айну. А как быть с ней? Теперь ее присутствие обременяло его. Алек не обольщайся. Знал, что в случае провала пощады от белых ждать не приходится. Они будут зверски замучены в контрразведке.

Он готов перенести любые муки, только бы знать, что Айна в безопасности. Алек на секунду представил себе допрос. Пьяные офицеры издеваются над избитой, окровавленной Айной… Он увидел ее гладкий, начинающий полнеть живот… Невозможно! Алек с ненавистью скрипнул зубами.

Айна открыла глаза:

— Я знаю, о чем ты думаешь.

— О чем?

— Обо мне. Угадала?

— Да.

— Не терзайся напрасно. Я уже говорила тебе. Мы неотделимы. Поцелуй меня, Алек…

В полдень следующего дня открылись зелено-желтые берега Большого фонтана. Волнение прекратилось. Море лениво плескалось у бортов. У форштевня играли дельфины. Айна и Алек молча стояли на спардеке. Россия… Родной берег… Он так долго мечтал о той минуте, когда увидит его, так рвался домой… Но сейчас берег был для него зловеще-опасным, и чувство радости заменило чувство тревоги.

— Россия, — сказал по-английски Алек. — Земля наша…

Айна оглянулась. Они были одни. Пассажиры толпились на носовой палубе.

— Ты волнуешься?

— Очень. Ведь столько лет прошло…

Она погладила его руку, лежавшую на планшире.

— Все будет