без присмотра растут, еретики малолетние, прости господи, никому покоя от них нет! Но если вы, паче чаяния, обнаружите на дереве колдуна, пожелайте ему приятного аппетита и считайте ягоды жертвой на общее благо.

И почтенная матрона отправилась домой, караулить воришек с розгой в руках.

Оставшись один, Номори выудил из-под лакированного столика чашку с мятным отваром, отхлебнул и помассировал точки на ушах и запястьях. После близкого общения с почтенными горожанами ингернийские боевые маги уже не казались ему чем-то ужасным. По крайней мере, колдуны не требовали от него сочувствия, не рассчитывали, что все, положенное им по Уложению, материализуются из воздуха «прямо щас», и не городили вселенских заговоров вокруг обобранной шелковицы. Иноземцы были энергичны и оптимистичны, единственное, что требовалось при общении с ними: четко сформулировать задачу и вовремя оплатить результат.

За дверями кабинета Номори терпеливо дожидался прежний правитель Кунг-Харна. Ана’Тулле отвесил новому владыке глубокий поклон, взгляд он отводил (если вспомнить, в каком виде застал его Номори…), но виноватым себя явно не чувствовал. И старейшина вынужден был признать: интуиция светлорожденного сработала великолепно — сам себе вручить пайсу Ана’Тулле не мог, а способных правильно воспользоваться приездом наемников среди горожан были единицы. Но это не значит, что можно не работать!

— Что я могу сделать для пользы города, досточтимый господин? — в голосе чиновника звучало искреннее уважение, однако Номори отметил, что сентенции о благе империи и воле храма тот пропустил. Старейшина удавил в себе порыв к ритуальному словоблудию:

— Попробуйте привести в чувства Тай’Келли, возможно, к вам он прислушается.

— Чем на этот раз недоволен старший пастырь? — поднял бровь чиновник.

— Калич хранитель засветил, — мрачно сообщил Номори. — По Уложению, он еще ученик и не может нести полной ответственности за содеянное, к тому же, ворожить не пытался, да и я своей волей вправе отпустить ему грехи, но…

Ана’Тулле понимающе покачал головой и поморщился:

— Проявлять понимание наш добросердечный пастырь не способен. Скажем прямо: Зирону он нужен был в качестве безотказного исполнителя и палача. Но я постараюсь что-нибудь сделать.

— Объясните ему требования Уложения (о законе он знает понаслышке), а лучше — зачитайте нужные главы вслух, — предложил старейшина. — Если не поможет, поищите возможность его по-тихому…

Номори прикусил язык на слове «притравить», а Ана’Тулле невозмутимо кивнул. Да, вот так вот светлорожденные и решают свои затруднения. Правда, в этом случае город останется без старшего пастыря — назначить нового может только верховный иерарх (все равно, что ангел с неба). Впрочем… К дэвам Храм! Возвращение империи в Тималао — событие почти нереальное, а добыть средства на еду и наемников обитатели Ожерелья могут и сами. Без преданных делу пастырей в городе будет даже спокойней.

Номори твердо посмотрел в глаза чиновнику:

— Мой старый друг Ли Хан весьма приличный травник.

Ана’Тулле едва заметно улыбнулся.

А старейшина заторопился прочь — через полчаса ему предстояла встреча с руководством наемников, и на ней он собирался сделать то, что никогда себе не позволял в присутствии тронутых порчей: признаться в слабости и попросить совета. Но, если сейчас, после всех немыслимых господних милостей ситуация пойдет кувырком, он себе этого никогда не простит! Пришло время обменять содержимое сейфов на жизнь. Разве это — не выгодная сделка?

— Вас что-то беспокоит, досточтимый господин Номори? — проницательно заметил господин Мерсинг, единственный среди наемников неодаренный, с явными способностями исповедника, но без выраженного желания их применять.

— Да, господа мои, — не стал отпираться Номори. — Вы ведь заметили уже, что в городе проблемы с продовольствием? Линия чугунки разрушена. Мы снарядили в Алякан-хуссо караван, но… Как вы думаете, сколько времени у них займет дорога?

— А какой транспорт? — деловито поинтересовался капитан Ридзер (определять его возможный статус по Са-Ориотской иерархии старейшина боялся даже мысленно).

— Гонцы уехали верхом, надеюсь, телеги и быков они смогут купить на месте.

— В таком случае, дней десять — минимум. Это если наши следы пылью не занесет, а то еще и застрянут, — постановил колдун.

Должно быть, охватившее Номори отчаяние отразилось как-то на его лице.

— Руководство города не знало о возможных проблемах? — прищурился господин Мерсинг. — Или не сочло нужным что-либо предпринимать?

Номори покачал головой:

— Ни то, ни другое. Думаю, для наших светлорожденных даже решение о закрытии трактов неожиданностью не стало — на складах Главного Смотрителя скопилось совершенно несуразное количество долгохранящихся припасов. Но… Не изволите ли взглянуть?

К усадьбе Главного Смотрителя ехали на иноземном грузовике, от одного вида которого ночные гости должны были уходить за грань добровольно. Дэвовы агрегаты! В первый раз Номори их просто толком не рассмотрел, а когда пришлось в кабине сидеть, дорогу показывать… Разве нельзя ехать чуточку медленней?!! Собственно говоря, туда и пешком дойти можно было — усадьба отлично просматривалась с окраины Кунг-Харна, но полдня, проведенные на солнцепеке, еще не сгладились из памяти старейшины.

— Шикарный форт! — заметил водитель.

Ну… Да, усадьба высокого чиновника — это ни в коем случае не дворец. Четырехэтажная прямоугольная коробка с закрытым внутренним двором, плоской крышей и узкими прорезями окон. Вокруг — трехметровый забор из кованных прутьев, взобраться по которым неспособен оказался даже вьюнок. Точно такие же ворота, приветливо распахнутые. Вокруг — ни души.

Ингернийцы предусмотрительно остановились в ста метрах от ограды, на границе полощущихся белых флагов. Номори, нехотя, вылез из машины — вид усадьбы вызывал у него отвращение.

— Что здесь случилось? — заинтересовался господин Мерсинг.

— Был праздник середины зимы, понимаете? Прием, масса приглашенных. Наружу не вышел никто.

А еще, не успели остановить утреннюю смену слуг, тревогу забили только мусорщики — быки наотрез отказались заходить в ворота.

— Что говорят ваши изгоняющие? — прищурился капитан Риздер.

— На тот момент старшим у них числился Су’Ругул, он был среди приглашенных. Следующий по иерархии, С’Кьям, получив приказ Храма зачистить поместье, попытался имитировать отравление, но с дозой переборщил — насмерть. Второй помощник Ругула, С’Гжер, костной гнилью маялся, а лечить его стало некому, так что теперь у нас самый главный — Калич, вы его видели. Он говорит, что там — Смертный Зов.

Коварный монстр! Все вокруг чисто и благолепно — не сыпется штукатурка, не гнутся стропила, не темнеет стекло. Дюжина молодых саженцев продолжает расти в парке как ни в чем не бывало. Не ржавеют замки на сокровищнице, нетленным лежит на императорском складе годовой запас риса и овса, вино в кувшинах не теряет вкуса. Но стоит в огражденном стенами пространстве раздаться биению сердца…

Капитан Ридзер походил вдоль ограды, побренчал амулетами и быстро вернулся.

— Карантинный феномен, как он есть! — довольно констатировал колдун. — Хищное