а паванг — хозяин в доме больного, на рисовых полях и рудниках» (цит. по [Ревуненкова, 1980, с. 112]). Однако, по мнению большинства авторов, функции лекаря, колдуна и исполнителя сакральных танцев исполняет другое ритуальное лицо — бомор (см. подробнее [Ревуненкова, 1980, с. 112–113]).

Профессия паванга передавалась по наследству. Возможно, был и ненаследственный путь, однако в обоих случаях необходимо было пройти обряд посвящения. Функции паванга часто исполняла женщина — знахарка, повитуха; в церемониях земледельческого цикла паванги пользовались особым, эзотерическим языком. Заклинания, как правило, имели поэтическую форму, их содержание позволяет говорить о специфике мифологизированного сознания малайцев.

Под влиянием мировых религий малайцы в основном утратили свою мифологию. Главные мифологические персонажи, однако, сохранились как в заклинаниях павангов, так и в сказочных сюжетах. Присутствуют они — правда, в очень искаженном виде — и в отдельных индуистских и буддийских мифологемах.

Малайский пантеон соотносится с представлениями о структуре мироздания. Мир представляется трехслойным: каждый из слоев делится на части в соответствии с принятой в западноиндонезийском ареале системой плоскостной ориентации «суша — море». Во главе верхнего, уранического мира стоит верховный бог-демиург, глава сонма богов по имени Батара Гуру.

Как и в яванской мифологической традиции, Батара Гуру произошел от первоединого бога из субстанции света. Так, в сюжете, приведенном Т. Ньюболдом, рассказывается, как этот свез превратился в Мировой океан, из недр которого в результате испарений и выброса пены образовались земля и море; каждое новообразование состояло из семи ярусов. Земля простерлась на поверхности воды с востока на запад. Она имеет овальную форму и обращается вокруг своей оси четыре раза в год. Солнце — круглое огненное тело, движущееся вокруг земли, что и определяет смену дня и ночи. Поверхность земли ограничена горами Каф (Букиз Каф); в центре земли возвышается священная гора Махамеру (сегодня ассоциируется с горой Сагунтанг-гунтанг, расположенной недалеко от Палембанга на Суматре и почитаемой как мифическая прародина всех малайцев). Небесный свод состоит из скальной породы, сквозь дыры которой светят звезды [Newbold, 1839, т. 2, с. 360–361].

Существует и другая версия, согласно которой земля расположена на роге буйвола, стоящего посреди океана (иногда вместо буйвола фигурирует гигантская черепаха или рыба нун). Когда буйвол устает держать землю, он перебрасывает ее на другой рог, что и вызывает периодически землетрясения. Земля, в свою очередь, опоясана драконом Улар-нагом, питающимся собственным хвостом; иногда он заглатывает солнце или луну, и тогда происходят затмения. Чтобы испугать дракона и заставить его освободить небесные светила, малайцы в период затмений бьют в гонги, барабаны и стремятся производить как можно больше шума [Skeat, 1967, с. 5–6].

Налицо трехчленное деление Вселенной: нижний мир имеет ярко выраженный водный характер; земля — срединный мир — плавает в первичном безбрежном океане; образ дракона, возможно, навеян индуистскими сюжетами и указывает на более поздние заимствования.

Верховный бог-демиург Батара Гуру отождествляется с синкретическим образом триады Шива — Брахма — Вишну, что также свидетельствует о влиянии индуизма. В заклинаниях малайских павангов часто употребляется магическая формула «ОМ» («АИМ»), в которой А — Вишну, И — Шива, М — Брахма. Одной из аватар Шивы в малайском пантеоне является Батара Кала — божество-разрушитель, хозяин подземного мира тьмы. Манифестацией Шивы на земле является тигр, в воде — крокодил. Все верховные боги малайского пантеона — индуистские; Батара Гуру — главное действующее лицо космогонии, покровитель людей, только он владеет живой водой, возвращающей все к жизни [Skeat, 1967, с. 86, 90, 91]. Кроме него существуют божества, играющие подчиненную роль в космогонии, но ближе связанные с жизненной практикой. Чаще всего они представляют собой персонификацию отдельных аспектов демиурга либо амбивалентного божественного начала.

Если все верховные боги индуистские, то низшие — собственно малайские. К ним относятся мамбанги, живущие на солнце, луне, в воде и на суше: например, мамбанг Тали Харус — малайский Нептун, повелитель грома и молнии. Роль посредников между богами и людьми осуществляют многочисленные джинны, демоны и духи: черный джинн обитает на земле, белый — в воде, а в огне пляшет желтый, огненный джинн [Endicott, 1970, с. 99]. Жизнью джунглей управляет Ханту Райя (Великий дух); у земли свой повелитель — Ханту Танах (Дух земли). К этой же группе относятся и мусульманские пророки с именами в стилизованной форме: Соломон повелевает зверями и духами джунглей; духами земли распоряжается Царь земли Тап, духами деревьев — Ной и т. д. [Endicott, 1970, с. 107; Skeat, 1967, с. 133–139, 266].

Основу религиозно-мифологических взглядов малайцев составляет представление о жизненной субстанции семангат (semangat). Это комплексное понятие, не столько близкое к европейскому понятию «душа», сколько совпадающее с суфийской онтологией, понятием вахидиййат [Ревуненкова, 1980, с. 142]. Семангат — это одновременно материальная и нематериальная субстанция, и наиболее отчетливо сущность данного термина проявляется в церемониях, призванных сохранить и приумножить жизненную субстанцию риса — «душу и плоть» рисового зерна, Дитя риса (Анак пади).

Дух рисового поля, рисовых семян и урожая, Мать риса, его порождающая и охраняющая, — это богиня Шри (Деви Шри, Сери), покровительница земледелия, богиня красоты и плодородия. Это один из наиболее почитаемых образов малайского пантеона. К Деви Шри обращены все чаяния и надежды малайских земледельцев. Ни индуизм, ни ислам не отлучили малайцев Индонезии и Малайзии от их привычки населять мир духами и следовать полным символики анимистическим ритуалам, что особенно проявляется при обращении к традиционным праздникам земледельческого цикла, и в первую очередь церемониям сева риса — празднику Панггил семангат пади (букв. «вызвать Душу риса»), а также к традиционному ритуалу сбора урожая амбил анак пади (букв. «взять Дитя риса»). Параллельно с ними соблюдается и обрядность, органично привязанная к мусульманскому лунному календарю и обусловленная мусульманской культурно-религиозной традицией.

Из истории изучения

Традиционная культура, религиозные воззрения, календарные обычаи и обряды малайцев привлекали и продолжают привлекать внимание авторов многочисленных историко-этнографических описаний малайского региона.

В середине XIX в. на страницах журналов английского Королевского Азиатского общества появились доклады представителей колониальной администрации с сообщениями о наиболее интересных обрядах и праздниках малайцев. Эти сообщения, несмотря на их спорадичность и фрагментарность, основывались на личных наблюдениях и дополняли информацию, содержащуюся в трудах таких пионеров в исследовании малайского этнокультурного ареала, как В. Марсден, составитель ряда англо-малайских и малайско-английских словарей, как Дж. Кроуфорд, «весьма плодовитый писатель, позволяющий, однако, вовлекать себя в разного рода спекуляции» [Skeat, Blagden, 1966, с. XXV], либо Т. Ньюболд, автор весьма ценного с точки зрения фактографии двухтомного исследования «Британские поселения в проливах Малакки» [Newbold, 1839].

В конце XIX в. появляются работы, основанные на продолжительных полевых исследованиях в среде