- Приблизительно через полчаса номер семнадцатый, то есть Мэри Боленд, обратилась ко мне: "Сестра, знаете, я все обдумала и решила ехать домой. Вы очень хорошо за мной ухаживаете, но я все-таки хочу выписаться в будущую среду".

Бун поспешно перебил ее:

- В среду. Так. Благодарю, сестра. Это я и хотел установить. Это все. Вы свободны пока.

Сестра Майлс вернулась на место. Адвокат сделал учтиво-довольный жест своим пенсне на ленте.

- Теперь, сестра Шарп, пожалуйста.

Пауза.

- Сестра Шарп, вы можете подтвердить заявление относительно действий доктора Мэнсона в среду четырнадцатого сентября?

- Да, я была там.

- По вашему тону, сестра Шарп, я заключаю, что вы были там против воли.

- Когда я узнала, куда мы отправляемся и что этот Стилмен вовсе не доктор, я была...

- Возмущена, - подсказал Бун.

- Да, возмущена, - затараторила Шарп. - Я всегда, всю жизнь работала только у настоящих докторов, у подлинных специалистов.

- Так, так, - промурлыкал Бун. - Теперь, сестра Шарп, имеется еще один пункт, который я попрошу вас вторично осветить перед советом. Действительно ли доктор Мэнсон помогал мистеру Стилмену при выполнении операции?

- Помогал, - мстительно подтвердила Шарп.

В эту минуту Эбби наклонился вперед и через председателя мягко задал ей вопрос:

- А скажите, сестра Шарп, когда происходили эти события, вы уже были предупреждены доктором Мэнсоном об увольнении?

Шарп сильно покраснела, растерялась и пробормотала:

- Да.

Через минуту она села на место. На Эндрью повеяло теплом, - Эбби во всяком случае остался ему другом.

Бун, немного рассерженный этим вмешательством, повернулся к столу, за которым заседал совет.

- Господин председатель, господа, я бы мог продолжать вызов свидетелей, но я не хочу отнимать у совета драгоценное время. Кроме того, я считаю, что дал исчерпывающие доказательства. Нет ни малейшего сомнения в том, что больная Мэри Боленд была исключительно благодаря пособничеству доктора Мэнсона увезена из палаты видного специалиста в одной из лучших больниц Лондона в сомнительное учреждение (что уже само по себе является серьезным нарушением профессиональной этики), и здесь доктор Мэнсон с заранее обдуманным намерением произвел совместно с неквалифицированным владельцем этого предприятия опасную операцию, которая была больной противопоказана, по заявлению доктора Сороугуда, специалиста, морально ответственного за ее лечение. Господин председатель и вы, господа, разрешите мне почтительно указать, что здесь мы имеем дело не с единичным явлением, как может показаться с первого взгляда, не со случайным проступком, а с сознательным, заранее обдуманным и почти систематическим нарушением закона.

Мистер Бун, очень довольный собой, сел на место и принялся протирать очки. Некоторое время стояла тишина. Эндрью упорно смотрел в пол. Для него было пыткой слушать такое тенденциозное изложение дела. Он с горечью подумал, что с ним обращаются, как с каким-нибудь уголовным преступником. Его поверенный выступил вперед и приготовился говорить.

Гоппер, как всегда, был красен, возбужден и растерянно рылся в своих бумагах.

Но странно - это как будто расположило совет в его пользу. Председатель сказал:

- Итак, мистер Гоппер?

Гоппер откашлялся.

- Господин председатель и вы, господа, я не стану оспаривать свидетельские показания, собранные мистером Буном. Я вовсе не желаю плестись в хвосте фактов. Но то, как их здесь истолковали, нас весьма огорчает. Кроме того, имеются некоторые добавочные обстоятельства, которые показывают все дело в свете, более благоприятном для моего клиента.

"Здесь не было отмечено, что мисс Боленд лечилась сначала у доктора Мэнсона, что, раньше чем обратиться к доктору Сороугуду, она еще одиннадцатого июля советовалась с доктором Мэнсоном. Далее, доктор Мэнсон был лично заинтересован в излечении этой больной: мисс Боленд - дочь его близкого друга. Таким образом, он считал, что на нем лежит ответственность за состояние ее здоровья. Надо прямо сказать: доктор Мэнсон сделал ложный шаг. Но я позволю себе почтительно заметить, что в его поступке не было ничего бесчестного и ничего предумышленного.

"Мы слышали сейчас о небольшом расхождении во мнениях между доктором Сороугудом и доктором Мэнсоном по вопросу о лечении больной. Принимая в ней горячее участие, доктор Мэнсон, естественно, стремился снова взять ее лечение в свои руки. Но так же естественно, что он не хотел обижать старшего коллегу. Только это и побудило его действовать тайно, как здесь подчеркивал мистер Бун. Гоппер сделал паузу, вынул носовой платок и откашлялся. У него был вид человека, который приближается к самому трудному барьеру. - А теперь переходим к вопросу о сообщничестве, о мистере Стилмене и "Бельвью". Я полагаю, что членам совета имя мистера Стилмена небезызвестно. Хотя он и не имеет диплома врача, он пользуется определенной репутацией, и о нем даже писали, что он первый добился излечения некоторых трудных больных".

Председатель важно перебил его:

- Мистер Гоппер, что можете вы, человек другой профессии, знать об этих вещах?

- Вы правы, сэр, - поспешно согласился мистер Гоппер. - Я только хотел указать, что мистер Стилмен - человек известный. Много лет назад он познакомился с доктором Мэнсоном, написав ему письмо по поводу исследовательской работы Мэнсона в области легочных болезней. Позднее они встретились уже просто как знакомые, когда мистер Стилмен приехал сюда открывать свою клинику. Таким образом, со стороны Мэнсона было хотя и неосмотрительно, но вполне естественно то, что он, ища места, где бы можно было лечить мисс Боленд, воспользовался удобствами, которые предоставили ему в "Бельвью". Мой друг, мистер Бун, назвал "Бельвью" "сомнительным учреждением". Пожалуй, совету будет интересно выслушать мнение об этом свидетелей. Мисс Боленд, прошу вас!

Когда Мэри поднялась, взгляды всех членов совета обратились на нее с заметным любопытством. Несмотря на то, что она волновалась и не сводила глаз с Гоппера (ни разу не взглянув на Эндрью), у нее был вид вполне здорового человека.

- Мисс Боленд, - обратился к ней Гоппер, - прошу вас сказать нам откровенно, были ли вы чем-нибудь недовольны во время своего лечения в "Бельвью"?

- Нет, напротив, очень была довольна.

Эндрью сразу понял, что Мэри предварительно научили, как надо отвечать. Она говорила с настороженной сдержанностью.

- Вам не стало хуже?

- Наоборот. Мне лучше.

- Что же, вас там лечили именно так, как обещал вам доктор Мэнсон во время первого разговора между вами, происходившего... постойте... да, одиннадцатого июля?

- Да.

- Разве это существенно? - спросил председатель.