Внезапно небо перед ними стало красным. Отчетливо вырисовались острые крыши города. Между домами поднялась сотканная из света фигура. Огромная птица! Лед гавани осветился золотисто-красным.

Его люди остановились. Некоторые громко молили Тьюреда о спасении. Но от птицы, казалось, не исходила опасность. Она была просто красива и все. Зачем она нужна, интересно?

— Капитан Раффаэль! — Стрелок слева от него указал на гавань. — Там!

— Стрелки, заряжай! — не раздумывая, крикнул Раффаэль.

Стройные фигуры неслись к ним по льду. Эрилгар ошибся.

Они не удивили Гисхильду. Очевидно, она ждала нападения.

— Огонь!

С грохотом разрядились первые аркебузы. Надо льдом из стволов вылетел огонь. Отдача тяжелого оружия отбросила людей и сбила с ног. Раффаэль выругался. Проклятый лед! Нужно было подумать об этом.

Сотканная из света птица исчезла меж облаков. На гавань опустилась темень. Отчетливо слышался треск, словно кто-то чиркал по льду дюжиной тяжелых клинков.

В темноте что-то было. Раффаэль поднял рапиру. По его клинку был произведен удар такой мощности, что оружие вылетело из руки. Он развернулся и больно ударился о лед. Вокруг раздавались пронзительные крики.

— Андаланцы! Отступаем! Отступаем к пикинерам!

Он пытался подняться на ноги. Последовал новый удар по нащечнику шлема, отправивший Раффаэля обратно на лед.

Рыцарь пополз по льду на четвереньках. Пикинеры! Если удастся добраться до них, они спасены. Пробить плотные ряды стальных наконечников летающим эльфам наверняка не удастся.

Раздавались одиночные выстрелы. В свете вспышек он увидел боевое формирование на льду гавани. И он наблюдал, как падают его люди, сбитые с ног отдачей из собственного оружия.

— Не стрелять! — закричал он.

Краткие вспышки позволили оценить, сколько людей неподвижно лежат на льду. На глаза Раффаэля навернулись слезы ярости. Он завел своих людей в ловушку. И не знал, как их вывести.

— Пожалуйста, Юливее! Они стреляют в беженцев. Пожалуйста, помоги нам. Я знаю, что ты сделала в тот день, когда умер мой отец. Я знаю, на что ты способна!

Ярость, горечь и отчаяние отразились на лице эльфийки.

— Я не могу. Я видела тот ужас, который сотворила людям. И поклялась никогда больше не делать этого.

— Значит, ты будешь смотреть, как они стреляют в детей? Там только солдаты. Ты не убьешь невинных.

Эльфийка в отчаянии всплеснула руками.

— Я не могу…

— Нет, ты не хочешь! — Гисхильда была вне себя от ярости. — Я, по крайней мере, не буду стоять и смотреть на это! — Она обернулась и махнула рукой Аппанасиосу. — Атакуем!

Путь им указывали вспышки у стволов аркебуз. Колонну запряженных лошадьми саней отвели как можно дальше от стрелков. Царила страшная неразбериха. Для этой битвы Гисхильда выбрала тяжелый меч с вычурной латунной гардой. Было не до утонченных финтов. Грубые, мощные удары решат, что их ждет — победа или поражение. Сражаться, как эльфы, которые даже на коньках бились со смертоносной элегантностью, она не умела. Но это и не было нужно. Ее ярость затмила все остальные мысли. Она хотела только одного: разбить врага, который уничтожил этот город и теперь стремился уничтожить беженцев. Выживет ли она сама — ей было все равно.

Она была быстрее кентавров, которые грохотали копытами позади.

Перед ней на льду растянулась тень. Она на полной скорости перепрыгнула через убитого. Ее полозья с грохотом ударились об лед. Она зашаталась, раскинула руки; сильно наклонившись вперед, снова обрела равновесие и помчалась дальше.

Бросаться во тьму было сущим легкомыслием. Лишь в свете вспышек выстрелов она на мгновения видела лед и противников.

Эльфы уже носились среди аркебузиров, разорвав их строй. Стрелки поспешно отступали. Ей показалось, что краем глаза она заметила сани, отделившиеся от колонны беженцев. Они неслись прямо на врагов.

Искра аркебузы вспыхнула прямо перед ней. Она поспешно отпрянула влево. В свете выстрела она увидела руку, часть оружейного ствола и грудь солдата. Остальное было скрыто во тьме.

Она ударила изо всех сил, от удара потеряла равновесие и оперлась свободной рукой о лед, чтобы не упасть. Ее враг закричал. Она понеслась дальше, даже не посмотрев, что стало с солдатом.

Она заметила в коротких вспышках аркебуз, что лед перед ней завален трупами. Маураваны, которые хорошо видели в темноте, устроили настоящую резню среди стрелков. Выжившие спрятались за строем пикинеров. Полк разделился. Словно гигантские иглы, торчали пики во всех направлениях всего лишь в пяти шагах от нее. Пробить эту защиту было невозможно.

Воины заняли позицию на входе в гавань. Пока они там, уйти невозможно.

Гисхильда описала дугу, чтобы уйти от пик. Атака приведет лишь к тому, что ее пронзят стальные наконечники, прежде чем ее меч успеет поразить первого противника.

Кентавры замерли за ее спиной, беспомощно глядя на врага.

По ту сторону блока пикинеров появились новые полки. Что происходит, она видела очень смутно. На замерзшем море разворачивались черные линии. Подходили все новые и новые части, посылая вперед аркебузиров.

Гисхильда закричала от ярости. Теперь все пропало!

— Ты с ума сошел! — закричал Люк на старика и пожалел, что забрался на сани с высокими бортами. За деревянными стенами они с Тиндрой искали укрытие от пуль аркебуз.

— Я нас выведу отсюда. Всех!

У его щеки просвистела пуля. Тиндра спряталась под козлами. Она сидела очень тихо. Люк обнял ее.

— Он присматривает за королевой, пока жив. С тех пор как она была ребенком, таким же как ты. Он знает, что делает. Мы можем доверять ему.

Он пожалел, что обругал Сигурда. Перед девочкой нельзя давать себе волю. Она только сильнее испугается. Он мысленно вознес молитву Тьюреду, хотя и сомневался в том, что Господь отвернется от воинов, которые шли в бой под знаменами Господа.

Словно ветер, неслись по льду тяжелые сани. Ночь прошивали смертоносные пули. Одна из них выбила щепку из козел. Аркебузиры поняли, что им угрожает опасность. И пытались застрелить крупную лошадь.

— Вперед! — закричал Сигурд и опустил кнут на уши тяжеловоза.

Сани в буквальном смысле слова летели по льду. Сигурд перелез через козлы и спрятался. Впереди Люк слышал крики. Затем раздалось пронзительное ржание. Он увидел, как пика сломалась о шею тяжеловоза. Сани смяли линию пикинеров. Люди бежали из-под тяжелых копыт и остро заточенных полозьев саней.

Сани во что-то врезались. Люк выглянул из-за козел. Лошадь висела мертвая в сбруе, но тяжелые сани по инерции катились вперед. Ряды пикинеров были, должно быть, шириной шагов в двадцать.