Прощание с Дианой было организовано в рекордно короткие сроки. Королевский церемониал прошел блестяще. Родственники Дианы были неправы, предлагая устроить тихую семейную церемонию в Олторпе. Мир потребовал, чтобы Диана получила то, на что имела полное право, – идеально продуманную, блестящую, достойную церемонию, проведенную Букингемским дворцом. Гроб с телом Дианы должны были провезти из королевской часовни в Сент-Джеймсский дворец, а оттуда по Мэллу через арку Конной гвардии к Уайтхоллу и затем в Вестминстерское аббатство. Полиция, которая оценила огромное количество желающих проститься с Дианой, предложила удлинить маршрут. Из королевской часовни в Сент-Джеймсском дворце тело Дианы доставили в Кенсингтонский дворец, и погребальная процессия началась оттуда. В Гайд-парке установили экраны и громкоговорители – велась прямая трансляция.

Люди следили за похоронами Дианы до погребения. По разным оценкам, в Лондон для участия в церемонии прибыло более миллиона человек.

В 9.08 начали звонить колокола Вестминстера. Из ворот Кенсингтонского дворца появился установленный на конном лафете гроб с телом Дианы. Он был накрыт королевским штандартом, на котором лежали три букета: сноп белых тюльпанов от Уильяма, крупные белые лилии от Чарльза Спенсера и – самый трогательный – небольшой букетик любимых белых роз Дианы с маленькой карточкой «Мамочке», написанной рукой двенадцатилетнего Гарри. Процессия медленно двинулась по Кенсингтон-роуд к Гайд-парку и дальше к Букингемскому дворцу, где память Дианы почтили королева и остальные члены королевской семьи, включая принцессу Маргарет. Когда процессия двинулась по Мэллу, к ней присоединились Чарльз, принц Филипп, Чарльз Спенсер, Уильям и Гарри. Накануне вечером принц Филипп сказал Уильяму, что если тот хочет идти за гробом матери, то он пойдет с ним. Участие в процессии стало колоссальным испытанием для пятнадцатилетнего Уильяма и двенадцатилетнего Гарри. Они шли за гробом Дианы под крики: «Господь благослови вас!» Многие плакали и кидали на дорогу цветы.

В Вестминстерском аббатстве собралось две тысячи человек, сюда пришли ее друзья и коллеги по благотворительной работе. Присутствовала вся королевская семья. Из Соединенных Штатов прибыли Билл и Хилари Клинтон. Президента Франции представляла его жена, Бернадетт Ширак. Было много знаменитостей – Стинг, Валентине Ширли Бэйси, Джордж Майкл и Элтон Джон. Из Голливуда приехали Том Хэнке, Стивен Спилберг, Том Круз и Николь Кидман. Пришли знаменитые друзья Дианы – Дэвид Фрост и Клайв Джеймс. Присутствовали и старинные друзья – Кэролайн Бартоломью и Лора Лонсдейл. Конечно же, были все члены семьи Флеча де Лима, Аннабел Голдсмит, Имран Хан и Джемайма. Приехала директриса школы Вест-Хит, Рут Рудж. «Удивительно, насколько разнообразной была жизнь Дианы, – вспоминал Ричард Кей. – На ее похоронах в Вестминстерском аббатстве собрались все ее друзья, и большинство из них никогда не видело друг друга, многие даже не знали, кто есть кто. Это было просто поразительно». На службе присутствовал Хаснат Хан. Вернувшись из Пакистана, он нашел под дверным ковриком поздравительную открытку от Дианы и приглашение на ее похороны.

Мередит Этерингтон-Смит писала: «Я запомнила мертвую тишину, наступившую в то мгновение, когда вносили гроб. Гроб явно был очень, очень тяжелым – из свинца. Мы слышали только скрип сапог военных, которые несли его, пошатываясь. Я подумала: „Господи, они же его уронят!“ Заиграла любимая музыка Дианы – гимн „Клянусь тебе, моя страна“. Этот гимн исполняли и на ее свадьбе. Затем прозвучала заключительная часть „Реквиема“ Верди, Libera Me Domine. Но больше всего растрогал публику Элтон Джон, исполнив свой реквием по Мэрилин Монро „Свеча на ветру“. Он переписал его специально для Дианы. „Прощай, роза Англии…“ – пел он. Одному Богу известно, как он с этим справился. Он весь дрожал…» Песня Элтона Джона идеально подходила для церемонии. Диана восхищалась Монро, сочувствовала ей и умерла в том же самом возрасте. (Другой ее кумир, принцесса Грейс, на похоронах которой Диана присутствовала, тоже погибла в автокатастрофе пятнадцать лет назад – в сентябре 1982 года.) Драматической кульминацией церемонии стало выступление Чарльза Спенсера. Его речь тронула сердца всех, кто ее слышал.

Он обращался к Диане, которая носила имя богини охоты, но была «самой преследуемой женщиной мира». Превзойти Чарльза Спенсера вряд ли бы кому удалось. «Диана была воплощением сострадания, долга, стиля, красоты, – сказал он. – Для всего мира она была символом бескорыстной человечности, знаменосцем всех поистине угнетенных, английской девушкой, чья любовь и забота не знали национальности; человеком, обладавшим естественным благородством…»

Чарльз не устоял перед соблазном уколоть королевскую семью, которая лишила Диану титула «ее королевское высочество»: «В последний год она доказала, что для ее особой, доброй магии не нужен королевский титул», отметил удивительное чувство юмора, энергию и «любовь к жизни, которая сияла в ее улыбке и незабываемых глазах…»

«Без твоей Богом данной чуткости, – сказал брат Дианы, – мы погрязли бы в полном невежестве и остались глухими к страданиям больных СПИДом, бездомных, прокаженных, жертв противопехотных мин». Когда Чарльз заговорил о том, что под блеском гламура и известности скрывалась та же самая неуверенная в себе девочка, какой она была в детстве, никто не смог сдержать слез. «Однажды Диана призналась мне, что ее собственные страдания помогли ей лучше понять страждущих и отверженных – несмотря на свое положение, на всеобщее почитание, в душе она оставалась ранимой, неуверенной в себе. В ее желании творить добро было нечто детское, будто она пыталась восполнить собственную, как ей казалось, никчемность…»

Чарльз Спенсер обращался не только к репортерам, которые буквально охотились за Дианой, но и критиковал королевскую семью и ее традиции: «…Мы молимся о том, чтобы нам, твоим родным по крови, удалось сохранить ту уникальную атмосферу любви, в которой ты воспитывала этих двух замечательных молодых людей, чтобы их души не были всецело подчинены долгу и традиции, но могли петь открыто, как ты всегда мечтала…»

Кое-кто посчитал горечь, сквозившую в словах Чарльза Спенсера, и его нападки на королевскую семью недопустимыми на похоронах, где, казалось бы, всех присутствующих должно объединить общее горе и всепрощение. Другие же, те, кто знал Спенсеров не понаслышке, сочли упоминание о «кровном родстве» ханжеством. И все же Чарльзу Спенсеру удалось тронуть все сердца. Когда он закончил речь, в аббатстве воцарилась полная тишина. Один из присутствующих вспоминал: «Слышно было, как где-то далеко-далеко за вратами стучат капли дождя… А потом люди разразились аплодисментами»[620].

Об этом же вспоминает и известный журналист: «Под сводами Вестминстерского аббатства раздался звук падающих дождевых капель… Он принес облегчение. По нефу покатилась волна аплодисментов: начали аплодировать люди, собравшиеся на улице, потом две тысячи тех, кто находился внутри… На похоронах не принято устраивать овации, но люди так поступили по велению сердца… Их рукоплескания ворвались в аббатство. Каждый из них желал не просто быть одним из миллионов собравшихся на улицах Лондона, одним из миллиарда людей, смотревших трансляцию по телевизору. Все они хотели быть в аббатстве – поближе к Диане, и аплодисменты позволили им пробиться туда»[621]. Известность Дианы превзошла все мыслимые пределы – ей удалось тронуть людские сердца не только в Британии, но и во всем мире.