Заор, скорбя и старея, втайне начал ощущать зов Арвандора. Шли годы, безопасность Эвермита заставляла короля-воина чувствовать себя ненужным, а дети ускользали от него, и Заор начал удаляться от повседневной жизни дворца.

Больше интересуясь садоводством, чем управлением, он все чаще оставлял правление Эвермитом своей способной и, похоже, нестареющей королеве.

Заор из Эвермита, постаревший намного больше, чем большинство эльфов, возился в дворцовых садах. Он опустил ножницы и склонил голову набок, любуясь произведенным эффектом. В самом центре дворцового сада он посадил живую изгородь из бледно-голубых роз и придал ей форму полумесяца. В слабом свете летних сумерек редкие цветы, казалось, светились своим внутренним сиянием.

"Очень красиво", - прокомментировал голос позади него, голос, который, несмотря на прошедшие столетия, все еще был способен растревожить сердце Заора.

Он повернулся лицом к Амларуил. Смесь тоски и боли охватила его, когда он взглянул на ее прекрасное лицо. Она выглядела точно так же, как и тогда, когда он встретил ее более четырехсот лет назад. А он? Он был старым эльфом, бесполезным для Амларуил и Эвермита, тоскующим по Арвандору.

Амларуил сделала один шаг вперед, ее руки сжались в кулаки, а лицо пылало от неукротимого гнева. "Никогда бы не подумала, что у меня будет повод назвать тебя лицемером!" - сказала она холодным голосом. "Разве ты не помнишь, какое обещание ты требовал от меня в те давние годы? Ты заставил меня пообещать, что я останусь на Эвермите ради блага Народа, сколько потребуется".

"Я стар, Амларуил, - сказал он просто, - и я очень устал".

"Избавь меня от своих рассказов о скрипучих суставах!" - рассердилась она на него. "Неужели ты думаешь, что мне было легко или всегда приятно делать то, о чем ты просил? Если бы я могла видеть, как проходит моя молодость, каждый год, как впустую потраченный весенний день, как я терплю, видя твою свадьбу с другой, неужели ты не можешь набраться мужества, чтобы прожить свои почтенные годы? Ты нужен!"

"Ты - королева Эвермита и правительница, в которой эльфы действительно нуждаются".

"А как же мои нужды, мой господин? И в самом деле, что будет с Эвермитом, если я, как и ты, стану настолько поглощена собой, что не буду заботиться о будущем? Кого из наших детей ты мог бы представить на троне? Тира'аллара? Хора?"

Заор медленно покачал головой. Он любил своих дочерей, но ни одна из них не стала бы королевой. Жрицы Ханали Селанил, они обе были полностью захвачены культом любви и красоты, настолько, что временами он беспокоился за них. Тира'аллара была вовлечена в потенциально катастрофическую связь с молодым золотым эльфом, известным как грабитель и пустозвон. Заор подозревал, что интерес юноши к принцессе был связан скорее с ее рангом и богатством - ведь Тира'аллара с радостью погасила его игорные долги ее драгоценностями и приданым, - чем непосредственно самой принцессой. И все же Тира'аллара любила эльфа со всей своей страстной, сильной натурой. Заор гадал, сможет ли она пережить разочарование, которое непременно наступит. А Хора готовилась отплыть в далекий Фаэрун, ибо была полна решимости выйти замуж за случайно встреченного простолюдина, с которым она разделила праздник.

"Эвермит остался без наследника", - прямо заявила Амларуил. "Меч Заора - клинок воина, и ни один из наших выживших детей не сможет овладеть им и остаться в живых. Мы должны дать Эвермиту наследника".

"Я стар, Амларуил", - повторил он.

Она поспешно подошла к нему, обхватив его обветренное лицо руками, гладкими и нежными, как у девы. Слезы наполнили ее глаза, и глубокая скорбь смягчила ее гневное лицо. "Не покидай меня, любовь моя", - сказала она с тихой силой. "Я не вынесу этого".

Он погладил ее светлые волосы. "Ты можешь справиться со всем. Я никогда не знал никого настолько сильного".

"Вместе мы сильны!" - настоятельно сказала она. "Разве ты не видишь этого? Все, чего мы достигли, мы сделали вместе. Связь между нами глубока и уникальна, но она может быть еще больше".

Заор уставился на нее, ошеломленный тем, что она предлагала. Редкие, глубокие узы эльфийского взаимопонимания связывали их душа в душу. Его будет поддерживать тот же божественный огонь, что связывал ее с Селдарином - какой ценой для нее, он не мог даже представить. Он мог дать и выполнить обещание, которого она от него требовала. Он мог поклясться оставаться на Эвермите до тех пор, пока в нем будут нуждаться.

"Сейчас середина лета", - прошептала она, прижимаясь к нему с такой настоятельной силой, что кровь его согрелась и запела в жилах. "Время давать обещания. Пойдем со мной на нашу поляну, любовь моя".

Король понял, что не может противиться мольбе в глазах своей возлюбленной. Он подхватил ее на руки, все еще сильные, несмотря на его годы, и понес из сада, словно она снова стала невестой.

Дворцовая стража расступалась, чтобы пропустить их, слуги и садовники таяли вдали. Ни на одном эльфийском лице не было ничего, кроме улыбок понимания и радости. Никто не видел ничего несоответствующего в том, чтобы видеть прекрасную весну в объятиях поздней осени. Была середина лета, и обещания, данные в середине лета, обладали собственной магией.

Так началась новая совместная жизнь Заора и Амларуил.

В последующие годы у них родилось еще четверо детей. Первой была Амнестрия, унаследовавшая от отца цвет кожи и редкую красоту матери, а также то, что не было ни тем, ни другим. Попеременно солнечная и яростная, Амнестрия обладала силой, которая казалась странной и неуместной при безмятежном дворе Лейтильспар.

Зандро и Финуфаранель, последующие мальчики, были больше похожи на эльфов. Они были прилежными учениками и с раннего возраста занимались в Башнях. И наконец, был Ламруил, солнечный, очаровательный, избалованный ребенок в семье. К тому времени, когда он был еще мальчиком, не более тридцати-сорока лет, он уже начал увлекаться приключениями и верховой ездой. Ламруил был склонен к озорству; к счастью, его неистовая любовь и восхищение старшей сестрой Амнестрией помогали ему держать себя в руках. В тот год, когда он покинул остров в поисках приключений и эльфийских артефактов, многие эльфы в тихой столице - включая наставников и мастеров меча Ламруила - вздохнули с облегчением.

С прибытием Таситалии Лунноцветущей жизнь во дворце вновь изменилась. Искательница приключений, близкая к концу своего земного срока, должна была выполнить одну задачу, прежде чем ответить на призыв Арвандора. Как и положено каждому эльфу, владеющему лунным клинком, ей нужно было выбрать наследника клинка.

Несколько недель остроглазая и острая на язык эльфийка оставалась во дворце, скандализируя вельмож и радуя молодежь рассказами о своих путешествиях.

Амнестрия, в частности, была очарована рассказами о далеких местах и странных событиях. Король и королева наблюдали за своей дочерью, когда она с сияющими глазами слушала Таситалию, а в душе Амларуил поселился страх, которому она не могла дать названия. Они с Заором были недовольны, когда Таситалия объявила Амнестрию избранницей Заора и выбрала ее наследницей клинка. Однако честь лунного клинка была тем, что никто, особенно избранные король и королева, не могли презирать. Выбор был за Амнестрией, и она приняла меч со страстью и радостью: меч искателя приключений, одинокого бойца. Это не был благоприятный шаг для дочери, которую Амларуил и Заор с нежностью надеялись увидеть на троне Эвермита.