– Не забывай, что Рэксы тоже считают себя потомками древних обитателей Атлантиды и претендуют на то, чтобы управлять всем миром. Однако нынешние атланты их презирают как вырожденцев и последышей дезертиров, покинувших родину в самый трудный для нее момент. К тому же им недостает могущества и знаний первых атлантов, которые потомки эмигрантов за тысячи лет утратили. Но Томпсон рассказывал мне, что у Асгарда есть оружие, которому нет равных, по сравнению с которым ядерная бомба – просто хлопушка! Думаю, что Рэксы мечтают о том, чтобы заполучить это оружие в свои руки и с его помощью добиться своих целей. Вот почему Михаил хочет посеять здесь смуту. Я убежден, что именно Рэксы подначили немцев заключить союз с «серыми» против Асгарда и попробуют их руками добраться до сверхоружия атлантов. Если это произойдет, нас всех ждет большая беда.

Джейн казалась смущенной.

– А может быть, не все так ужасно? – вдруг сказала она. – Ну, я имею в виду, если в мире будет одно правительство. Ни войн тебе, ни границ, ни торговых и языковых барьеров. Человечество станет наконец одной дружной семьей…

– Но только для этого придется сперва испепелить две его трети, устроив подлинный ад – и на земле, и под землей! Хороша же будет такая дружная семейка! Скажи, это Броссар внушает тебе подобные мысли?

– Нет, нет, что ты! Выкинь это из головы, я просто так сказала! Проведя здесь почти пять лет, я поняла, что атланты – прекрасны и великодушны. Они истинные хранители Земли и не желают зла никому – ни людям, ни даже «серым». И я тоже не хочу, чтобы им был причинен какой-нибудь вред! Нет, не хочу и не допущу! Теперь мы с тобой снова вместе и сделаем все, чтобы им помочь, и здесь, во Внутриземье, опять наступит мир.

– Рад слышать, что мы с тобой снова вместе. А как же Броссар?

– О, он не такой, как ты думаешь. На самом деле он добрый. И благородный…

– Вот как? Теперь он уже и добрый, и благородный! Ты говоришь так, словно после моего отъезда снова к нему вернулась как добрая супруга. Ну конечно! А я-то, глупец, надеялся, что когда мы встретимся, между нами все будет как прежде. Но эти годы… Значит, они не прошли для тебя даром.

– Ланс, ты прав, все действительно очень сложно. Мы в ответе за тех, кого приручили. Я не знаю, что будет с нами дальше, да и не время сейчас в этом разбираться. Я хочу только одного – вернуться в наш мир, а путь для этого, как я понимаю, пролегает через Новый Берлин, где нам надо выполнить нелегкую миссию. Всем нам вместе!

«Да, – подумал он с грустью, – женщины поистине непостижимы. Можно повторить подвиги Геракла, одолеть миллионы врагов, явиться, взломав вековые льды, с целым военным флотом, чтобы наконец освободить ее из оков, и после этого услышать: „Буду ли я снова с тобой? Не знаю, может быть, когда-нибудь. Но мне сейчас недосуг в этом во всем разбираться!“»

– Пусть будет так, – вздохнув, сказал он вслух, – разберемся потом…

Когда они вернулись к бассейну, то кроме Броссара застали там Даэрона. Атлант выглядел озабоченно.

– Я хочу сообщить вам, что из Нового Берлина к нам прибыл человек. Он русский ученый-биолог, давно с нами сотрудничает в изучении человеческого генома и часто бывает здесь, в Атласе. Но у него трудное имя…

– Неужели, Николай Трофимов-Рузовский? – напрягая свою незаурядную память, вспомнил Ланселот. – Да, конечно, мы встречались с ним в Новом Берлине. Где же он?

– Ждет вас в зале Полярной звезды…

Русский за прошедшие пять лет почти не изменился: он был так же худощав, носат, и только его буйная черная шевелюра начала понемногу сдавать свои позиции, отступая назад и обнажая огромный, слегка покатый лоб философа и ученого. Заметив Ланселота, он совершенно не удивился.

– Я еще в прошлый раз, когда увидел вас в Новом Берлине с моим другом Томпсоном, понял, что когда-нибудь мы встретимся снова, – сказал он, крепко пожимая ему руку. – Знаете, Ланселот, у вас лицо благородного флибустьера, а такие всегда добиваются своих целей… Мне сказали, что Перси погиб. Это правда?

– К сожалению, да. Я был с ним до последней минуты, и он спас меня ценой собственной жизни.

– Догадываюсь, что не только вас одного. У него была внешность бонвивана, а душа героя! И наверняка его смерть как-то была связана с нашими здешними делами?

– В общем, да.

– Ну что ж, – смахнув с лица набежавшую грустную тень, сказал Николай, обращаясь ко всем, – кажется, герои нам еще потребуются. Я только что прилетел сюда из Нойшвабенланда, и у меня дурные вести. После поражения в войне там, наверху, наци, похоже, готовятся взять реванш здесь. Недавно в Новый Берлин пришла последняя подводная лодка, по слухам, из Аргентины, после чего все сразу забегали, как ненормальные, а город стал похож на растревоженный осиный рой. Сам я не знаю, кто прибыл на этом судне, потому что все держится в строжайшем секрете, но думаю, персона очень важная. Вы знаете, я занимаюсь в здешнем институте «Аненэрбе» радиационной генетикой, так вот – моя чуткая аппаратура вскоре после этого снова зафиксировала заметный скачок радиационного фона. Я знаю, что вы, американцы, недавно взорвали над Японией атомную бомбу. Боюсь, что и немцы все-таки успели обзавестись своей, и даже не одной. Их близкое соседство и засекли мои приборы. И потом, в городе стали все чаще замечать «серых», которые хоть и не афишируют свое там присутствие, но особо больше и не скрываются. В общем, готовится что-то очень серьезное. Надо что-то делать.

– Мы как раз и собираемся лететь в Новый Берлин, разобраться там во всем на месте.

– Я же сказал, это сейчас настоящий осиный рой, а если его разворошить, осы накинутся на вас все скопом, и тогда держись!

– Но мы обязаны предотвратить худшее развитие событий, – заметил Даэрон. – Иначе среди людей не обойдется без жертв, да и всем прочим достанется. И мы хотим предложить оставшимся здесь тевтонам вступить в контакт с правительством Соединенных Штатов, чтобы начать переговоры о сдаче на приемлемых для всех условиях. Для этого наши американские друзья и собираются в путь. И мы с Араторном летим с ними.

– А если немцы не согласятся?

– Не забывайте, дорогой Николай, что Новый Берлин стоит на нашей земле, и именно мы, атланты, снабжаем его энергией.

– А-а, понимаю: если детки будут шалить, им просто выключат в спальне свет!

– Если эти детки до того не спалят весь дом, – саркастически добавила Джейн.

– Вот потому-то ждать больше и нельзя, – подытожил Ланселот. – В общем, boot and saddle, как говорят в американской кавалерии! Только вот я все-таки сомневаюсь, Джейн, стоит ли тебе лететь вместе с нами? Ведь неизвестно, чем это все обернется.

Сказав это, он понял, что сморозил какую-то несусветную глупость, ибо Джейн смерила мужчин таким взглядом, что даже Даэрон под ним съежился и как будто сделался меньше ростом. Вдруг она неожиданно усмехнулась и весело заявила:

– Я думаю, что если бы Елену Прекрасную глупые троянцы взяли на переговоры с греками, то Трою никто бы и пальцем не тронул, а так у них всех мужиков перебили. Нет уж, я лучше за вами пригляжу. И потом, Ланселот, я не хочу, чтобы ты потерялся еще лет на двадцать.