Хеннесси приводит список многочисленных функций премьер-министра, разбив их по нескольким категориям:

• конституционные вопросы и методы государственного управления;

• назначения на государственные должности;

• работа с парламентом и Кабинетом министров;

• организационные вопросы и эффективность государственной деятельности;

• бюджетные вопросы и экономические решения, затрагивающие рынок;

• вопросы внешних связей страны и обороны.

Историк признает, что благодаря компетентности Гордона Брауна нагрузка на Блэра в предпоследней из названных областей была несколько сокращена, но зато она увеличилась во всех остальных. Можно даже не углубляться в детали. Хеннесси отмечает, что, кроме всего прочего, в качестве партийного лидера премьер-министр отвечает за разработку политики и политических стратегий. Тэтчер считала себя стражем стратегии, что, несомненно, повторил бы и Блэр, а Джон Мейджор мог бы пожалеть, что ему это не удалось. На самом деле как для Тэтчер, так и для Блэра стратегические способности стали источником мастерства на политической сцене. Конечно, политические задачи премьер-министра шире, чем выработка стратегии; к ним относится руководство партией и коллегами (иногда требующее крайней деликатности), не говоря уже о сборе средств для партии. И все это требует времени и сил.

Сюда необходимо добавить неумолимые, растущие требования, которые Аластэр Кэмпбелл называет «24-часовая карусель прессы». СМИ не дают покоя всем министрам, и это давление нарастает и спадает подобно волнам, поэтому для многих задача состоит даже в том, чтобы вызвать интерес прессы, а не отбиться от нее. Но давление на премьер-министра не ослабевает никогда. Человек, занимающий этот пост, должен иметь свою точку зрения по любому вопросу, каждое его высказывание обсасывается СМИ на предмет соответствия всему сказанному им ранее. Это придирчивое копание в мелочах журналисты не прекращают никогда. Когда-то, в начале избирательной кампании 1951 г., свои интервью по телевидению Клемент Эттли мог проводить следующим образом [Hennessy, 2000, p. 170]:

В о п р о с: Какие вопросы станут главными для лейбористов?

Э т т л и: Ну, это мы вскоре обнародуем.

В о п р о с: Каковы Ваши ближайшие планы, мистер Эттли?

Э т т л и: Мои ближайшие планы – пойти, как только я уйду отсюда, на заседание комитета, посвященное как раз этому вопросу.

В о п р о с: Не хотели бы Вы сказать что-нибудь еще относительно предстоящих выборов?

Э т т л и: Нет.

Ненасытный аппетит средств массовой информации, подстегиваемый техническим прогрессом, конкуренцией и глобализацией, представляет собой колоссальную проблему. Их едкая, часто циничная и деструктивная манера, которая, например, подорвала уверенность в себе Джона Мейджора, также является постоянно действующим фактором. До определенной степени это справедливо всегда и везде, но есть веские основания считать (и не только на основании замечаний иностранных гостей, особенно политиков), что британские средства массовой информации отличаются особой недоброжелательностью. Некоторые утверждают, что подход Блэра (нередко называемый провальным) к работе со средствами массовой информации (особенно в начале срока) породил многие из дальнейших проблем. Этот аргумент справедлив постольку, поскольку ошибки действительно были допущены, но не следует игнорировать общую тенденцию, которая существовала и до, и после того периода. Ошибка команды Блэра заключалась в том, что члены команды верили в свое умение работать со средствами массовой информации и полагали, что это поможет им подавить вышеописанную тенденцию. Поняв, что это невозможно, они стали решать проблемы отношений с современными средствами массовой информации, создавая новые прецеденты, которым придется следовать премьер-министрам и в будущем, и в обиход вошли ежемесячные пресс-конференции, регулярные выступления в комитете по связям, «брифинги в вестибюле»[192], живая трансляция выступлений Блэра с объяснениями своей политики в телевизионной программе «Newsnight» и в других передачах, которые иногда нельзя было смотреть без боли, но они неизменно демонстрировали мужество Блэра. Можно не соглашаться с тем, что такое решение было правильным, но нет никаких сомнений в тяжести этого бремени. Благодаря блестящим способностям Блэра к общению с журналистами такие мероприятия не казались чем-то из ряда вон выходящим, но, если подумать, некоторые из предшественников Блэра могли бы и не выдержать беспощадности этого нового мира.

К тому же вокруг премьер-министра неизбежен барьер безопасности, необходимость которого диктуется современными требованиями, и он неминуемо изолирует его от обычной повседневной жизни. Даже после начала Второй мировой войны Невилл Чемберлен, будучи премьер-министром, каждое утро выходил на свою обычную прогулку в парк Сент-Джеймс, общался там с гуляющей публикой и спокойно возвращался в резиденцию на Даунинг-стрит. Теперь ничего подобного невозможно, и растущая угроза международного терроризма сделает меры безопасности в отношении премьер-министра еще более жесткими. Поэтому приходится специально выделять время и планировать встречи, позволяющие узнать, что же происходит в реальном мире. Это необходимо для принятия правильных решений, поэтому Блэр выделял очень много времени на посещение школ, больниц и компаний. Но в наше время каждый такой визит требует тщательной подготовки. В деятельности премьер-министра не осталось ни одного спонтанного момента.

Фактически планирование собственного времени и управление им – вот то, к чему сводится деятельность премьера. На чем следует сфокусироваться премьер-министру, учитывая огромное количество его обязательств и ограниченное время в сутках? Какие встречи и мероприятия проводить, а от каких отказаться? Как найти время для частной жизни? Значительная часть недель, месяцев, лет в жизни современного премьер-министра расписана еще до того, как он оказывается перед необходимостью ответить на эти вопросы. Я точно знаю это, поскольку был в самом центре событий, наблюдая, как ответственные за график Блэра пытаются втиснуть в него мои ежемесячные получасовые встречи с премьером с глазу на глаз и пару десятков совещаний по ходу реформ. В сумме время, о котором я просил, составляло чуть больше 30 часов из более чем 8800 часов в год, которыми располагал Блэр. И все же, несмотря на то что премьер сам хотел участвовать в этих встречах и совещаниях, и даже при моих отличных рабочих отношениях с его героическими помощниками, запланировать их было чрезвычайно трудно. Множество людей претендуют на время премьер-министра[193].