Я подтвердил, что знаю.

— Мы с Флетчером познакомились с ними лет пятнадцать назад. Роза только приехала на Восток и решила обосноваться в Ньюпорте, куда мы обычно, или по крайней мере часто, выезжали на лето… Милдред одних лет с моим братом, и они до сих пор остаются друзьями. Все думали, они поженятся, но потом она встретила Брекстона, и, похоже, они очень счастливы.

Я понимал, что она лжет. Хотя бы просто потому, что вряд ли какой-то мужчина мог быть счастлив с такой неприятной и хмурой женщиной.

— Насколько я понимаю, вы давно знаете Розу?.. — Вопрос прозвучал довольно неожиданно.

— Не совсем так.

Я затруднился ответить, не знал, что говорила по этому поводу Роза.

Элли сама помогла мне выбраться из неловкого положения.

— Я помню, Роза говорила, что вы с ней старые друзья, но остальное, как всегда, оставила в тумане. Мне приходилось видеть, как она приглашала сюда людей, считая, что знает их долгие годы, а потом выяснялось, что они даже не знакомы. Вот почему ее вечеринки пользуются таким успехом: тут к каждому относятся как к давно потерянному кузену.

В комнату проскользнул дворецкий и, к моему удивлению, направился ко мне:

— Мистер Саржент, сэр, вас просят к телефону. — Англичанин до мозга костей, он произнес «теллифон».

Звонила Лиз.

— Привет, Питер. Мне интересно, чем ты занимаешься.

— Я сам хотел бы знать.

— Скучно?

— Смертельно. А как ты?

— Не многим лучше. Будешь на танцах завтра вечером?

— Не знаю. Кто-то из гостей про них упоминал, так что надеюсь, мы поедем. А если нет…

— В Любом случае приезжай. Скажи, что ты мой гость. Я оставлю для тебя записку.

— Очень хорошо. Сейчас как раз полная луна.

— Что полное?

— Луна.

— О Господи! Ну ладно, я тебя жду.

Мы положили трубки, и я почувствовал себя гораздо лучше. Передо мной проносились картины, как мы вдвоем влюбленно бродим по пустынным дюнам, а луна серебрит море и песок. Может быть, мне предстоит не такой скучный уикенд, как показалось.

Около полуночи партия в бридж закончилась и каждый получил на сон грядущий по стаканчику, а наша хозяйка — большой бокал с такой дозой коньяка, от которого я бы на ногах не устоял.

— Надеюсь, вам не слишком скучно с нами, — заметила она, прежде чем мы разошлись по своим комнатам. Пришлось солгать.

— Давно не проводил время лучше.

— Завтра мы немного займемся делами, а потом, конечно, поедем в яхт-клуб на танцы. Там будет достаточно молодежи.

— А чем мы хуже? — шаловливо спросила мисс Ланг.

Я не чувствовал себя обязанным отвечать, и после бесконечных прощаний все поднялись наверх. Я следовал за Мери Вестерн Ланг, и вид ее обширных ягодиц в широких красных брюках долго еще преследовал меня во сне.

К немалому неудовольствию, я обнаружил, что ей досталась комната рядом с моей.

— Какое совпадение! — ухмыльнулась она.

Я загадочно улыбнулся, нырнул к себе, поспешно запер дверь между комнатами и для пущей безопасности придвинул к ней тяжелый письменный стол. Только взбесившийся гиппопотам мог сокрушить такую баррикаду; насколько я знал, мисс Ланг еще не взбесилась.

Беспокойным сном я забылся до половины четвертого утра, и в разгар вполне обычного ночного кошмара (когда я падал со скалы) меня вдруг разбудили пронзительные крики. Кричала женщина.

На втором крике я вскочил; третий застал меня уже на ходу. Споткнувшись о стул, я распахнул дверь и выглянул в полутемный коридор. В дверях торчали головы других гостей. Я заметил обоих Клейпулов, мисс Ланг, и тут на лестничной площадке внезапно появилась вся в белом, точно леди Макбет, миссис Виринг.

— Ложитесь спать, — сказала она совершенно спокойным тоном. — Ничего не случилось… совсем ничего. Просто недоразумение.

Раздались смущенные возгласы, головы исчезли, но я успел разглядеть замысловатое ночное одеяние мисс Ланг: розовая рубашка была разукрашена маленькими бантиками, вполне подходящими автору «Маленькой веселой песенки».

Удивленный и встревоженный, я снова лег в постель. Последняя мысль, которая мелькнула перед тем, как я уснул, была: довольно странно, что миссис Виринг никак не объяснила эти крики.

За завтраком все это вызвало немало разговоров. По крайней мере до тех пор, пока не стало совершенно ясно, что ответственным за эти крики был кто-то из нас. Тогда все неловко замолчали и принялись за холодный ростбиф и пирог с печенкой — типичные английские блюда, в изобилии выставленные миссис Виринг на стол.

Не знаю почему, но мне показалось, что кричала миссис Брекстон. Правда, за завтраком она выглядела как обычно, может быть, только чуть бледнее, но я впервые видел ее при дневном свете.

Кофе мы выпили на крытой веранде, выходившей на океан; в то утро он казался удивительно синим, украшенным широкой полосой прибоя. Небо оживляли скользившие по нему белые облака. Я с удовольствием подумал, что в городе сегодня должно быть исключительно жарко.

После завтрака все переоделись в купальные костюмы, за исключением мисс Ланг, которая заявила, что «солнце просто обжигает ей кожу». Она нарядилась в широкие брюки — на этот раз ядовито-желтого цвета, надела шутовские темные очки и цветной платок на голову.

Единственной, кто не переоделся, осталась миссис Виринг. Подобно всем, имевшим виллы на океанском берегу, она не увлекалась ни солнечными ваннами, ни купанием.

— Вода для меня слишком холодна, — сказала она, отводя меня в альков в гостиной.

Вид у нее был совершенно деловой. Я с сожалением подумал о пляже и прибое. Отсюда было даже слышно, как остальные плещутся в волнах.

— Надеюсь, прошлой ночью вы не были слишком взбудоражены? — спросила она, усаживаясь за маленький письменный стол в стиле королевы Анны, тогда как я расположился в кресле.

— Было несколько неожиданно, — признал я. — Что случилось?

— Бедная Милдред, — вздохнула она. — Думаю, у нее мания преследования. В прошлом году это было просто ужасно. Я ничего не понимаю: в пашей семье никогда ничего подобного не было. Ее мать, моя сестра, была совершенно здоровой женщиной, то же самое можно сказать и об отце. Думаю, это результат ее замужества. Все эти художники — просто наказание для окружающих. Вы же знаете, как они на нас не похожи…

Она еще некоторое время развивала эту тему, явно сев на любимого конька. Потом добавила:

— После нервного срыва прошлой зимой она осталась в убеждении, что муж намеревается ее убить. Кстати, более преданного мужа трудно найти.

У меня в голове невольно промелькнуло воспоминание о безобразном рубце, что заставило почувствовать себя довольно неловко.

— Почему она с ним не разойдется?

Миссис Виринг пожала плечами.

— А