— Значит, она послала сына отвлечь меня, чтобы потом застрелить у него на глазах?

В это невозможно было поверить.

— План был действительно таким.

— А что это за новый сожитель?

— Ролф? Его как раз сейчас допрашивают, но, похоже, он ни о чем не подозревал. Если он и заслуживает наказания, то лишь за неумение разбираться в женщинах.

Зазвонил телефон Даля. Он посмотрел на определитель и сказал:

— Придется ответить. Это от мэра. Мы даем пресс-конференцию по поводу этого дела. Мне нужно будет кое-что предварительно записать.

Он поднялся, вышел на улицу и на негнущихся ногах побрел к своему автомобилю.

Бринн откинулась на спинку дивана, посмотрела в потолок и безмолвно поблагодарила Стэнли Манкевица и его субтильного помощника — Джеймса Джейсонса (она выяснила его подлинное имя) — за то, что навели ее на след Мишель Кеплер.

«Быть может, вы думаете не о том человеке».

После их встречи в ресторане, где подавали плохой кофе, Бринн пристально изучила все возможные мотивы для убийства Эммы Фельдман, в особенности упомянутые Манкевицем: случай с самоубийством политика и с компанией из Кеноши, производившей потенциально опасные автозапчасти. Было еще несколько дел, но ни одно из них не давало ключа к разгадке этой тайны.

Она еще не раз вспоминала фразу, оброненную Джейсонсом, и ей вдруг пришло в голову, что «не тот человек» могло быть сказано не о возможном убийце, а том, кого на самом деле собирались убить.

И как только Бринн допустила вероятность, что Мишель хотела устранить Стивена Фельдмана, а не Эмму, части головоломки стали складываться в отчетливую картину. Фельдман работал в управлении социального обеспечения Милуоки, и в его служебные обязанности входил разбор жалоб на жестокое обращение с детьми, а в крайних случаях — подача прошений о лишении родительских прав.

Вспомнив, как грубо молодая женщина заставила замолчать маленькую Эми той ночью в заповеднике Маркетт, Бринн допустила, что он мог заниматься делом Мишель и ее обращением с детьми.

Среди улик не нашлось документов, упоминавших кого-либо по имени Мишель, но Бринн вспомнила, что в доме у озера той ночью на полу валялись бумаги Эммы Фельдман, в то время как рюкзак Стивена оказался совершенно пуст. Существовала вероятность, что Мишель сожгла в камине именно его папки с делами, включая ту, где содержалась информация о ней самой.

Вернувшись в дом Фельдманов, Бринн собрала в камине остатки пепла. Под ее мощным напором лаборатория в Гарденере обработала материалы молниеносно быстро, и эксперты установили, что в очаге были сожжены папки, обложки которых идентичны тем, что выдавали для работы сотрудникам городских служб. Кроме того, в камине обнаружились почерневшие спирали от блокнотов, которые Фельдман использовал для стенограмм своих бесед со свидетелями.

После кропотливой работы, включавшей разговоры с коллегами и друзьями, изучение списков номеров телефонов, по которым звонил Стивен, Бринн выяснила, что соседи некоего бизнесмена по имени Сэмюэль Ролф жаловались на то, как обращается со своими малолетними отпрысками его новая подружка.

Звали женщину Мишель Кеплер.

Есть!

Полиция Милуоки установила за домом Ролфа круглосуточное наблюдение, однако еще до того, как у них появились основания для перехода к решительным действиям, Бринн позвонила «управляющая» гостиницы «Харборсайд инн». Звонок сразу показался ей подозрительным, и, едва закончив разговор, Бринн проверила номер телефона, с которого звонили. Ни на кого не зарегистрированный и заранее оплаченный мобильный.

Теперь она не сомневалась, что под видом менеджера отеля ей звонила сама Мишель, чтобы выманить под свой выстрел.

Том Даль связался с управлением полиции Милуоки, и они создали совместную группу захвата, чтобы арестовать молодую женщину, как только она выйдет за порог элегантного особняка Ролфа.

Оставался один, но важный вопрос: должна ли Бринн лично участвовать в задержании?

Дебаты по сему поводу разгорелись жаркие — еще бы, она ничего не хотела больше этого! Но в конце концов отступила.

На рандеву к «Харборсайд инн» отправилась офицер полиции Милуоки в форме управления шерифа округа Кеноша и на их патрульной машине.

А Бринн Маккензи поехала домой.

Снова звонок в дверь — вернулся шериф, и, кажется, в еще более приподнятом настроении. Джоуи впустил его. Стоя на пороге гостиной, Даль улыбался во весь рот.

— Только представьте! К нам уже понаехали толпы репортеров! — рассмеялся он. — Фокс, Си-би-эс — и я говорю не об их местном корреспонденте. Даже Си-эн-эн. Первое, о чем они спросили мэра, — не было ли среди группы захвата какой-нибудь эффектной блондинки?

— Так их теперь учат в Атланте,[34]— усмехнулась Бринн.

— Мишель везут сейчас к нам в одиночную камеру. Ночь она проведет здесь. Я ведь понимаю — ты захочешь допросить ее лично.

— Естественно. Но не сегодня вечером. На сегодня у меня другие планы.

«Так хорошая это или плохая идея?.. К чему сомнения? Они ничего не значат. Я ведь уже приняла решение».

Она сделала все, чтобы поймать убийцу Фельдманов. Теперь настало время собрать осколки собственной жизни. По крайней мере, попытаться.

Бринн поднялась и проводила шерифа до выхода из дома. Уже за порогом он обернулся и спросил:

— Так что же за важное дело у тебя сегодня?

— Я приготовлю ужин для Анны и Джоуи. А потом мы сядем смотреть «Кумира Америки».[35]

Даль усмехнулся.

— Это будет повтор. Хочешь, скажу, кто победит?

— Спокойной ночи, Том! Встретимся завтра в управлении с утра пораньше.

В девять утра дождливой пятницы Мишель Алисон Кеплер сидела в комнате для допросов управления шерифа округа Кеноша. Изначально это помещение предназначалось под кладовку, но потом полки сняли, установили тяжелые столы, пластмассовые кресла и, конечно же, видеокамеры и магнитофоны фирмы «Сони» из городского гипермаркета. Один из помощников шерифа додумался до того, чтобы повесить на стену большое прямоугольное зеркало, из хозяйственного магазина, но только вящего эффекта ради. Более или менее опытный преступник сразу понимал, что зеркало не двустороннее. Но что делать — в округе Кеноша закон приходилось защищать, считая каждый цент.

Не взяв с собой пистолета и вооруженная только авторучкой и листами бумаги, Бринн уселась напротив Мишель. Она вновь оглядела молодую женщину, столь жестоко ее обманувшую. Но при этом осталась до странности невозмутимой. Хотя ее, конечно, уязвили предательство и ложь после того, как они стали сначала товарищами по несчастью, потом союзницами, а под конец — даже друзьями.