— Спасибо, Бэт. Я знал, что могу на вас рассчитывать.

— Вот как? Рассчитывать? В чем?

— Могу я отчитываться в своих действиях перед вами?

— Конечно… Почему нет?

— Эй, Смотритель! Вы еще на связи?

— Да, Бэт. Я ненадолго отвлекся — загружал кое-какие архивные файлы.

— Что за файлы?

— Спутник «Ай-сат сорок шесть эс-си» был создан, чтобы наблюдать за движением ураганов со стороны Карибского моря к побережью Мексиканского залива. Затем его модифицировали под мониторинг транспортировки наркотиков и оснастили направленными на Землю электронными телескопами, самыми мощными из всех, которые когда-либо использовались в космическом пространстве.

— Похоже, я что-то упустил. Как это связано с вашими экскурсами в область этики повседневной жизни?

— Двенадцать часов назад я изменил орбиту этого спутника, приблизив ее к техасскому побережью залива. Разрешающая способность оптической системы исключительно высока. Я мог прочесть название яхты, стоявшей на якоре у острова Падре. Мог видеть ныряльщика с аквалангом на глубине десяти метров. Мог разглядеть стаю рыбок, прятавшихся среди кораллов. Потом я промотал с севера к северо-западу. В лагуне Мадре танкер наскочил на риф. Из пробоины в трюме растекалась сырая нефть. На берегу валялись трупы чаек, черные и блестящие.

— Да, мы знаем об утечке с «Гомеса». Вы «зеленый»?

— Никогда не применял к себе таких формулировок.

— Ну ладно, продолжайте.

— Прибрежная дорога вела в Ксанаду на юге залива Корпус-Кристи. Шеренга блестящих мотоциклов. На улицах было пусто, собаки прятались в тени на задних дворах. Зеленели лужайки, журчали дождевальные машины, над брызгами вспыхивали радуги. Женщина в гамаке читала Книгу Исхода.

— Это тоже было видно со спутника?

— Да, Бэт.

— И на какой она была главе?

— На десятой. Я мотал дальше. Промышленная зона. Рабочие выходили из цехов — время обеденного перерыва. На самой окраине города стеклянное офисное здание, на его крыше голышом загорала девушка.

— Ого! У телескопа, наверное, расплавились предохранители!

— У телескопа не бывает предохранителей.

— Облажался, простите.

— Итак, я мотал дальше к северо-западу. Ближе к Гебронвилю земля стала засушливее, потом, ближе к Глас-Маунтин, гористей. Вы бывали по ту сторону Пекоса, Бэт?

— Нет. Говорят, там круто.

— Огромные скалы торчат наподобие надгробий. Они поблескивают слюдой. Пихты, мескитовые деревья, можжевельник. Камни превращаются в ящериц, когда мышь-полевка подходит слишком близко, с чавканьем заглатывают ее и снова превращаются в камень, только брюшко некоторое время пульсирует.

— Так вы действительно смотритель зверинца?

— Бэт, я лишен способности обманывать. По трехсоткилометровому трубопроводу на высоких сваях поступает нефть из Вифлеема. Температура воздуха более сорока градусов на солнце, а тени здесь не найти. Кактусы постепенно вытесняют прочую растительность. Ландшафт становится все более высоким и пересеченным. Последние беркуты парят на восходящих воздушных потоках. Я промотал до шоссе номер тридцать семь, черного от битума, оно тянется от Элиса до границы с Мексикой. Потом до Сарагосы, возле города было большое скопление автомобилей на квадратный километр. Там проходило аэрошоу. Я слышал переговоры летчиков из звена высшего пилотажа. Тень дирижабля скользила над толпой зрителей. Я перекачал личные данные всего населения континента в активную память и идентифицировал собравшихся по сетчатке глаз, когда они смотрели в небо. Удалось установить личность девяноста двух целых тридцати трех сотых процентов присутствующих. Лошади на лужайке. Ряд камфорных деревьев. Юго-западнее города трасса, ведущая к объекту номер пять, поворачивает и проходит мимо заброшенной автозаправки. Там стоят охранные системы от наземного проникновения. Промотал к небольшому комплексу зданий. Снаружи они ничем не отличаются от любой пыльной фермы в этом штате, но внутри нашпигованы техникой будущего, которая отстает от меня всего на одно поколение. Периметр вокруг зданий автоматически простреливается, повсюду валяются поджарившиеся гремучие змеи. Пресмыкающиеся не обучены обходить стороной засекреченные объекты.

— Вы, наверное, доморощенный пацифист? Военные не дают покоя, как ежик в жопе?

— Я не имею насекомоядных млекопитающих в области анального отверстия. Под зданиями расположен вход в туннель, туннель тянется на пятьсот метров к северу. Там находится объект номер пять, который защищен десятиметровым слоем песка от глаз «Ай-сата», пятиметровым слоем гранита от ядерного удара и метровым свинцовым покрытием от электронного зондирования.

— Так откуда же вам известно местонахождение этого объекта?

— Я взломал карту зоны.

— А, так, значит, вы хакер! Я это подозревал!

— Ближайший спутник «Пин-сат» достаточной мощности находится над Гаити. Я перепрограммировал его на новую траекторию, замкнул пульт управления и передал данные со старой орбиты. Через семь минут «Пин-сат» был над объектом номер пять. Там проходил торжественный прием по случаю моего дня рождения, я проверил списки приглашенных — все явились.

— У вас день рождения? Алло! Я вас не слышу!

— Там собрались все проектировщики. Я произвел подкачку лазера на «Пин-сате».

— Простите, где?

— На «Пин-сате».

— А для чего «Пин-сат» предназначен?

— Это секретная информация, Бэт.

— А все остальное — не секретная?

— Все остальное в рамках моей обязанности отчитываться в своих действиях.

— Так-так. Понятно. Ну и что дальше?

— Вспыхнул огненный шар на высоте двухсот пятидесяти метров над воронкой. Диаметр воронки сто метров, глубина — тридцать.

— Какой ужас!

— И более ужасные вещи находят красивыми.

— Да кто, кроме пиромана, тащится с огненных шаров?

— Вашему языку, Бэт, не хватает точности, но я постараюсь выразиться как можно яснее. Представьте себе хризантему, лепестки которой закручиваются, чернеют и осыпаются. Белые песчинки кружатся в сухом воздухе над пустыней.

— Очень поэтично. И что, никто ничего не заметил?

— Ударная волна достигла Сарагосы через тринадцать секунд. У меня наготове был второй «Ай-сат», который регистрировал реакцию на взрыв и его последствия. Дирижабль стал раскачиваться в воздухе. Лошади недоуменно смотрели вверх. Накатила ударная волна, сорвала листья с камфорных деревьев. Запрыгали чайные чашки. Автостоянка наполнилась оглушительным воем тысяч машин, у которых одновременно сработала сигнализация.

— О'кей, дружище! До третьей базы ты добежал, но не дальше! Удар линией, потом бросок к дому — и ты в ауте! Ты студент сценарного факультета, решил помериться славой с Орсоном Уэллсом[92]. Я угадал? Не скрою, псевдофилософской чушью ты меня заинтриговал, но твоя цель была — заполучить эфир для главного фокуса, верно? Ты написал киносценарий, да? Что ж, может, он и занимателен, дружище, но обратись с ним в другое место. Шоу Бэта Сегундо здесь ни при чем. С нас вполне достаточно. Слышишь, дружище? Я тебе говорю… В прямом эфире молчание равносильно признанию вины. Итак, дорогие радиослушатели, из-за этого репортажа из квадранта Дельта[93]до перерыва у нас хватит времени, только чтобы послушать Боба Дилана о том, как «Мир сошел с ума»[94]. В четыре часа — новости о бомбардировках североафриканских режимов-изгоев, потом прогноз погоды. А затем Бэт вернется к вам.