— Да, а мы заляжем на дно, исчезнем, и из дичи перейдем в охотники.

— Необходимо сменить одежду, в этой мы как белые вороны. Деньги у нас есть, — я тряхнула сумкой, — не пропадем.

— Одежду сменим на каком-нибудь рынке или распродаже, где много народу, там на нас не обратят внимания...

Арс хромал, он при падении сильно повредил коленку, и двигались мы крайне медленно. Но времени на лечение, увы, не было. Разрабатывая на ходу план действий, мы шли по плохо освещенным улицам подземелий, больше похожим на заброшенные канализации. Пыльные светильники давали мало света, а многие вообще не работали. В кучах отбросов копошились какие-то зверушки, целиком рассмотреть их было невозможно, но когда целая стая этих созданий пронеслась мимо нас, то я поначалу подумала, что это крысы, такие же шустрые, с голыми хвостами, но морды у них больше напоминали поросячьи.

— Что это за звери? — спросил меня Арс, когда мы остановились перевести дыхание.

— Не знаю, — пожала я плечами, — никогда раньше не видела.

— Это свинокрысы, местная живность, — раздался голос совсем рядом, и из ниши в стене показался сморщенный годами старик.

— Свинокрысы? — переспросила я, разглядывая убегающих зверей.

— Угу, — кивнул старик. — А вы нездешние, хорошо одеты, но уже успели испачкаться. Вам тут не место, молодые люди.

— Нам сейчас нигде места нет, — посетовал Арс.

А мне пришла на ум идея, которую я и принялась осуществлять.

— Дедушка, — обратилась я к старику, — у вас наверняка есть ненужная одежда, мы заплатим.

— Есть, как не быть, — кивнул он.

— А передохнуть у вас нельзя? А то мы устали немного.

— Можно, если не побрезгуете жильем моим...

— Чего уж там, всему рады.

— Ну идите за мной. — И старик повернул обратно в нишу.

Мы последовали за ним. Проход, узкий, извилистый, темный, пропахший плесенью, вел все дальше и дальше, а закончился маленькой каморкой, когда-то бывшей вентиляционной камерой, тут даже трубы для подвода пара остались.

— Вот и пришли, — улыбнулся старик, показывая рот без доброй половины зубов, — тута я и проживаю, располагайтесь.

Я с облегчением опустилась на пластиковый ящик, служивший стулом. Арс сел прямо на грязный пол, не беспокоясь о чистоте и сохранности одежды.

— Угостить мне вас нечем, — произнес радушный хозяин, глядя свысока, — я только собирался идти наверх, порыться в бачках, но вот вас повстречал.

— Спасибо, дедушка, нам пока ничего не надо, отдохнуть бы да переодеться... — Я прикрыла глаза, начиная интенсивный курс восстановления.

— Отдыхайте, — добродушно разрешил старик, — а одежду я сейчас посмотрю.

Он каким-то способом забрался за нагромождение труб, мне бы туда в жизнь не пролезть, и, негромко бормоча, рылся в мусоре, искал. Это, наверное, склад у старика, где он хранит ценные вещи. Минут пять слышались грохот и шуршание.

— Вот, должно вам подойти, — произнес старик, выбираясь обратно, — лучше ничего не нашел.

Я посмотрела на грязный сверток в руках старика, самоисцеление мое почти завершилось, поэтому я легко поднялась на ноги и подошла к нему.

— У меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться, — улыбаясь, обратилась я к хозяину.

— Ну-ну, давай, девушка, выкладывай, — скрипучим голосом произнес старик, щуря подслеповатые глаза.

— Джо, ты же не собираешься... — Арс посмотрел на меня, подозревая, что я ради сохранения нашего инкогнито намереваюсь прикончить деда.

Не скрою, возникало в моей голове такое решение, но оно мне сразу не понравилось и было отброшено.

— Нет, Арс, у меня идея получше.

— Делись. — Муж тоже встал и подошел к нам.

— Дедушка... а как, кстати, тебя называть?

— Гренландий, — как-то неуверенно сказал старик, глядя на меня исподлобья. — А я Джокер, этот мужчина мой муж, Арс. И мы предлагаем тебе съездить на пару месяцев за город, на какой-нибудь курорт, подлечиться, отдохнуть. За это у нас единственная просьба...

— Какая? — перебил он меня, подозревая подвох.

— Ты, Гренландий, завтра обналичишь мою дебетовую карточку, а когда после этого к тебе придут и спросят о нас, ты расскажешь всю правду и ничего более.

— И это все? — Он мне не верил, трудная жизнь научила его никому не доверять.

— Да, это все. И огромное спасибо за помощь.

Из сумки я извлекла толстенькую пачку банкнот и дебетовую карточку на пятьдесят килограмм золота. По этой карте его непременно вычислят, я не сомневалась, а полученной стариком суммы хватит на несколько лет скромного, но безбедного существования.

— И в чем тут подвох? — спросил старик, разглядывая полученное богатство, нежданно свалившееся на него.

— Сложность заключается в том, — включился в разговор Арс, — чтобы выжить после встречи с теми людьми, которые придут за тобой.

— А если я получу деньги и скроюсь?

— Это самый разумный вариант, — кивнула я, одобряя такие действия, чем дольше его будут искать, тем лучше для нас.

— Вы кого-то ограбили, — заявил Гренландий, хитро поглядывая, — и этот кто-то очень взбешен.

— Думай, что хочешь! — Я не собиралась вдаваться в объяснения. — Только сделай, как мы просим.

— А вот прямо сейчас я и отправлюсь. Есть один неплохой санаторий, когда-то я там жил... — Старик мечтательно закатил глаза.

— Так поезжай, чего время тянуть? — прервал Арс воспоминания Гренландия, которые слушать нам совершенно не хотелось.

— Ну вы это... располагайтесь, — старик обвел руками помещение, — а я пошел.

— Иди, иди, Гренландий, счастливого пути.

Мы проводили радостно улыбающегося старика и принялись переодеваться в то рубище, которое он нам подобрал.

Нейлон, ненавижу синтетику, но выбора нет, надела эту гадость. Обувь тоже надо поменять, и я влезла в резиновые сапоги. Арсу подошли только пластиковые тапочки, рваные и грязные, как и все здесь.

— Ну и воняет оно, — посетовал Арс, обнюхивая грязную хламиду.

— Это ненадолго, — пообещала я, запихивая нашу старую одежду между труб, и забросила обувь в «кладовку».

Себя я полностью восстановила, настало время заняться Арсом.

Провела повторную диагностику состояния мужа и была потрясена. Ай да Живдерево, ну спасибо тебе! Арс регенерировал не хуже меня.

— Как себя чувствуешь? — спросила я.

— Нормально, — заверил Арс, в чем я нисколько не сомневалась.

— Тогда пошли.

Мы покинули каморку и продолжили путешествие или, правильнее сказать, бегство. Прошли двадцать метров по серому коридору до ближайшего поворота, и, прежде чем свернуть в него, я невольно оглянулась, бросила взгляд через плечо и тихо зарычала от ярости.