Полковник нервно ходил по кабинету, Рейкер какое-то время помолчал, потом продолжил:

— Видишь ли, Николай Петрович, люди как класс легче подвержены подкупу или запугиванию, чем мы. У нас, знаешь ли, всегда доминировали пропаганда и, в большой степени, неписаный кодекс чести, поэтому даже до контакта с вами, когда мы еще воевали друг с другом, разведка практически заключалась лишь в засылке своих людей в лагерь противника. Так распространенная в прежние времена у вас «вербовка» в применении к рекнам всегда была неэффективна. У нас каждый индивидуум всегда хранит верность своему м-м-м… лорду, скажем.

— А ты-то сам, Рейкер?

— Не знаю… Я изменил свои взгляды на эту войну, а кодекс чести не позволяет мне выступать на стороне тех, кого я считаю неправыми. Может быть именно в этом кроется разница, мало кто из моего народа способен усомниться в правоте своего начальника. Тем более, в правоте самого Императора. Не зря же его зовут Мудрейшим и Справедливейшим.

— Ладно, будем считать, что мы все продажные твари — полковник обиженно отвернулся, почувствовав, что столь нелестная оценка землян существом, не относящимся к Homo Sapiens задела его за живое.

— Не злись, Сергеев. Я объективен и ты это знаешь. И не все продажны, но таких хватает. Какие предприняты меры по определению резидента?

— Никаких. Резидент вряд ли находится на кораблях Патруля, слишком велик риск глупо погибнуть. Скорее всего во Флоте действуют его исполнители, «шестерки». Сам он по-видимому только руководит. А отношения с Империей поддерживает через какого-нибудь…

— Минуту, Николай Петрович — Рейкер порывисто встал с кресла — Это неверно. Сотрудник УБИ[10]будет работать только с самим резидентом, он не доверит это какому-то связнику. Основное правило имперской контрразведки — никаких посредников.

— Та-а-ак — Сергеев лихорадочно делал какие-то пометки в блокноте. — Значит наш резидент почти наверняка имеет возможность хоть изредка покидать Землю.

— И скорее всего не изредка — вставил Рейкер — Он должен иметь возможность вылететь на встречу в любой момент. И не навлечь при этом на себя никаких подозрений. И насколько я понимаю, имеется группа людей, условия жизни которых отвечают этому требованию…

— Фриты. Да, такое прикрытие подходит идеально, их маршруты практически не контролируются, хотя… — Сергеев нажал на вызов селектора, на экране появилось лицо адъютанта. — Женя, срочно выясни такую деталь. Сколько хранятся записи бортовых журналов фритов, которые они обязаны сдавать в каждом порту. Давай, одна нога здесь, другая… тоже тут.

Он выключил селектор, несколько мгновений молчал, продумывая внезапно возникший в голове план, потом заметил спокойно ждущего объяснений Рейкера и усмехнулся.

— Видишь ли, майор, по закону каждый вольный торговец обязан при посещении государственного космопорта сдавать бортовой журнал, для снятия его копии. Уже и не помню, кто и когда ввел это правило, но сейчас оно может нам пригодиться. Если только этот агент не настолько осторожен, чтобы подделывать запись. Впрочем, это не так уж и легко.

— Вам придется перелопатить груды информации…

— Ерунда, основную нагрузку возьмут на себя компьютеры. Да, кстати, памятуя о твоем, мягко говоря, невысоком мнении о землянах, надо будет проверить финансовое состояние фритов. И отобрать тех, кому особенно «везло» в последнее время. Если этот парень не полный идиот и в то же время достаточно жаден, то он попытается провести полученные деньги как плату за совершенные сделки.

Рейкер спокойно наблюдал за старым приятелем. Он прекрасно понимал, что полковник вызвал его сюда совсем не для того, чтобы поговорить о поисках резидента. В конце концов это не было его областью деятельности и Сергеев, превыше всего ценящий профессионализм, не стал бы тратить время, обсуждая проблему с некомпетентным сотрудником. Значит, причина вызова в другом.

Аналитический ум майора неторопливо перебирал один вариант развития событий за другим. Естественно, что полковнику что-то от него нужно, причем это что-то достаточно серьезно, чтобы не ограничиться телефонным звонком, поскольку Николай Петрович назначил личную встречу. Значит в конечном итоге речь пойдет о достаточно секретных вещах. Поскольку он, Рейкер, не занимается секретными операциями, значит… значит, будет заниматься в ближайшее время. Какая секретная операция может быть поручена ему, рекну, который в любой ситуации привлекает к себе всеобщее внимание. Ответ напрашивался сам собой.

Рейкер зевнул, продемонстрировав огромную пасть, снабженную острейшими зубами хищника и ленивым тоном спросил:

— Когда отправляться?

— Скоро… — механически ответил полковник, думая в этот момент о другом. Внезапно осознав смысл вопроса и ответа, он усмехнулся — Догадался… Хитрый, черт. Знаешь, Рейкер, не хотел бы я, чтобы ты был моим противником. Давно понял?

— Только что — оскалился Рейкер — Зачем еще я могу сейчас быть тебе нужен. Тем более все эти твои расспросы о работе УБИ. Тут и думать долго нечего — ты явно хочешь предложить мне работу шпиона.

— Знаешь, майор, в далеком прошлом мои земляки очень хорошо сказали: «это у них — шпионы, а у нас — разведчики». Впрочем, суть от названия не меняется.

— Не меняется. И знаешь, Николай Петрович, я не имею ничего против. Не я начал эту войну и хотелось бы приблизить ее конец. А твоим орлам я и так уже рассказал практически все, что знаю. Так что здесь от меня пользы, считай, уже никакой.

— Ладно. В общем, ситуация такова. Мы подготовим тебе убедительный побег. Настолько убедительный, что резидент это оценит и немедленно доложит своему начальнику. После этого постарайся вернуться в свою часть, но еще лучше будет, если ты займешься своей карьерой. Нам жизненно важно иметь своего сотрудника в Имперском штабе. Запомни, любыми путями, будь то подкуп, шантаж или прямое устранение м-м-м… препятствий, ты должен идти вверх так далеко, как это только возможно.

— На много не рассчитывай, шеф. Империя прежде всего опирается на аристократию, а я…

— Насколько я помню, в твоих жилах тоже течет голубая кровь.

— С чего ты взял… А, вспомнил этот ваш термин. Да, в какой-то мере я действительно аристократ, но, к сожалению, не в достаточной. Я, как бы это сказать… отец был шевалье, рыцарь, в общем, низший класс дворянства. А я — его сын, но не имею права на его титул, это надо заслужить. Поэтому многие должности заказаны даже мне. Впрочем, благодаря усилиям Патруля, в Имперской армии сейчас много вакансий.

— И вот еще что я хочу тебе сказать — Сергеев внимательно оглядел сидящего перед ним рекна, как будто стараясь накрепко запечатлеть его образ в своей памяти — Малейшее подозрение, ничтожнейшая вероятность провала — уходи немедленно. Сейчас ситуация сложилась так, что живой Рейкер для меня важнее очередного диска с информацией. Понял, майор? Это не пожелание удачи, это приказ. Ты должен вернуться живым.