— Бернард сказал, что ее надо остановить, — пробормотал Вудроу, бросив еще один взгляд на движущиеся тени и убедившись, что Джастин по-прежнему стоит у двери.

— Да, ее остановили, это точно!

— Ради бога, Куэйл, — прошептал Вудроу. — Не так же. То были совсем другие люди. Не из моего мира. Не из твоего.

Джастин, должно быть, встревожился из-за того, что начал терять контроль над собой, постарался успокоиться, продолжил ровным голосом разочарованного коллеги:

— Как ты мог останавливать ее, Сэнди, это твои слова, если ты так ее обожал? Судя по написанному тобой, ты видел в ней спасение от всего этого… — Должно быть, на мгновение Джастин забыл, где находится, поэтому широко разведенные руки вобрали в себя не посольство, вроде бы служившее Вудроу тюрьмой, а фигурки животных, вырезанные из дерева и слоновой кости, которые стояли на стеклянных полках. — Ты видел в ней тропу к счастью и свободе, так, во всяком случае, ты ей говорил. Тогда почему ты не поддержал ее?

— Я сожалею об этом, — прошептал Вудроу и отвел глаза.

— А что ты, собственно, сжег? — задал Джастин следующий вопрос. — Почему этот документ представлял собой серьезную угрозу тебе и Бернарду Пеллегрину?

— Это был ультиматум.

— Кому?

— Английскому правительству.

— Тесса передала тебе ультиматум английскому правительству? Нашему правительству?

— «Принимайте меры или пеняйте на себя». Она полагала, что связана обязательствами перед нами. Перед тобой. Верностью. Она была женой английского дипломата и хотела все решить дипломатическими методами. «Легкий путь — обойти Систему и напрямую обратиться к общественности. Трудный — заставить Систему работать. Я предпочитаю трудный», — так она говорила. Она верила, что английское государство более демократичное, более добродетельное, чем любое другое. Наверное, это внушил ей отец. По ее словам, Блюм согласился с тем, что англичане смогут решить этот вопрос, при условии, что будут играть честно. Если ставки англичан столь высоки, пусть они и проведут переговоры с «Три Биз» и «КВХ». Никакой конфронтации. Никаких дискриминационных мер. Просто убедят их снять препарат с продажи до завершения его испытаний. Если же английское правительство не возьмется за это дело…

— Она установила срок?

— Она понимала, что нельзя стричь под одну гребенку разные регионы. Южную Америку, Средний Восток, Россию, Индию. Но прежде всего ее заботила Африка. Она хотела получить гарантии того, что через три месяца препарат исчезнет с прилавков. Иначе намеревалась обратиться в другое место.

— И этот документ ты послал в Лондон?

— Да.

— И что сделал Лондон?

— Сделал Пеллегрин.

— Что именно?

— Сказал, что этот документ — куча наивного дерьма. Сказал, что не позволит, чтобы политика Форин-оффис диктовалась наполовину англичанкой и ее черным любовником. Потом улетел в Базель. Встретился за ленчем с парнями из «КВХ». Спросил, не готовы ли они попридержать лошадей. Они ответили, что необходимости в этом нет, как нет и способа по-тихому вывести препарат из обращения. Да и акционеры этого не одобрят. Не то чтобы акционеров кто-то собирался спрашивать, но, если б спросили, они бы не одобрили. Следовательно, не одобрил бы и совет директоров. Лекарственные препараты — не кулинарные рецепты. Из молекулы нельзя вынуть одну часть, добавить другую, попробовать снова. Играть можно только с дозировками, а не с формулой. Изменение в формуле означает возвращение в исходную точку, сказали они ему, а на этой стадии никто на такое не пойдет. А потом начали намекать на то, что могут воздержаться от инвестиций в Великобритании, тем самым увеличивая число безработных Ее Величества.

— Что насчет «Три Биз»?

— Был другой ленч. С черной икрой и шампанским в «Гольфстриме» Кенни К. Бернард и Кенни согласились, что в Африке разразится жуткий скандал, если пойдут разговоры о том, что «Три Биз» отравляет людей. Единственный выход — стоять стеной, пока ученые «КВХ» отшлифуют формулу и уточнят дозировки. Бернарду до отставки два года. Он рассчитывает на место в совете директоров «Три Биз». А то и «КВХ», если его туда возьмут. Если можно стать членом двух советов, нет смысла отказываться от такой возможности.

— «КВХ» ставило под сомнение предъявленные доказательства?

Вопрос дрожью боли сотряс тело Вудроу. Он выпрямился, обхватил голову руками, помассировал виски. Наклонился вперед, не отрывая рук от головы, прошептал: «Господи».

— Ополоснись, — предложил Джастин и повел его по коридору к раковине, постоял над ним, как стоял в морге, пока тот блевал. Вудроу подставил руки под струю, плеснул водой в лицо.

— Доказательства выглядели чертовски убедительно, — пробормотал он, вернувшись за стол. — Блюм и Тесса побывали и в деревнях, и в больницах, говорили с пациентами, родителями, родственниками. Куртисс об этом прознал и начал заметать следы. Этим занимался его человек, Крик. Но Тесса и Блюм отслеживали и заметание следов. Возвращались в те же деревни, искали людей, с которыми говорили раньше. Не могли их найти. Указали в отчете, что «Три Биз» не только отравляет людей, но и уничтожает улики своих деяний. «Этот свидетель исчез. Этого обвинили в уголовном преступлении. Из этой деревни изгнали всех ее жителей». Они проделали огромную работу. Ты должен ею гордиться.

— В отчете упоминалась женщина по имени Ванза?

— О, женщина по имени Ванза играла главную роль. Но они заткнули рот ее брату.

— Как?

— Арестовали. Выбили из него добровольное признание. На прошлой неделе его дело рассматривалось в суде. Он получил десять лет за ограбление белого туриста в национальном парке Тзаро. Белый турист не давал показаний, но множество очень испуганных африканцев видели, как мальчишка грабил белого туриста.

Джастин закрыл глаза. Увидел печальное лицо Киоко, сидящего на полу рядом с сестрой. Почувствовал, как рука Киоко проскальзывает в его руку у могилы Тессы.

— И ты не счел необходимым, после того как прочитал отчет и понял, что какая-то часть его — правда, обратиться к кенийцам? — спросил Джастин. Вудроу горько усмехнулся.

— Ради бога, Куэйл. Ты когда-нибудь надевал свой лучший костюм, шел в управление полиции и обвинял ее в том, что она заметает следы, получая за это деньги от Кенни К.? Это не тот метод, каким в солнечном Найроби можно завоевывать друзей и оказывать влияние на людей.

Джастин шагнул к столу, взял себя в руки, вернулся к стене.

— Как я полагаю, имелись и медицинские доказательства.

— Имелось что?

— Я спрашиваю, имелись ли в тексте медицинские доказательства, подтверждающие выводы меморандума, написанного Арнольдом Блюмом и Тессой Куэйл и по требованию Бернарда Пеллегрина уничтоженном ТОБОЙ? Копию которого Бернард Пеллегрин передал «КВХ»?

Эхом зазвенели стеклянные полки. Вудроу дождался тишины.