Аминадо (Аминад Петрович Шполянский) (1888—1957). Фельетонист в стихах и прозе в разных изданиях. Со­трудник «Раннего Утра» (Москва). В эмиграции сотрудник «Последних Новостей», автор ряда сборников сатирических стихотворений и книги мемуаров.

Николай Моисеевич Волковысский (1881—1941) сотрудник «Биржевых Ведомостей», заведующий отделением москов­ского «Утра России» в Петербурге. В 1922 г. выслан из России, после 1933 г. выслан из Германии, редактор русской газеты в Варшаве. В начале второй мировой войны пропал без вести.

Соломон Львович Поляков-Литовцев, сотрудник «Речи», «Русского Слова». Корреспондент из-за границы в русских из­даниях. В России был корреспондентом Государственной Думы.

Оль-д’Ор (псевдоним Иосифа Львовича Оршера), фельето­нист многих изданий, юморист. Автор сборников «О сереньких людях» (1912), «Муза с барабаном» (1915), «Загадочное убийст­во» (1915), «Рыбьи пляски» (1916), «Яков Маркович Меламе­дов» (1936).

Д. О. Заславский, псевд. Homunculus, род. в 1879 г., публицист газет «Киевская Мысль», «День» и др. Автор исторических ис­следований. Деятель Бунда. С 1920-х гг. перешел к коммунис­там, сотрудник «Правды».

А. Наумов (псевдоним Абрама Моисеевича Гинзбурга}, со­трудник «Киевской Мысли» и меньшевистских органов печати по рабочему вопросу и экономическим проблемам. В 1917 году был в Киеве тов. городского головы, а затем товарищем минист­ра труда во Временном Правительстве. В 1931 г. по так наз. про­цессу меньшевиков получил 10 лет тюрьмы.

М. Лиров (псевдоним Моисея Ильича Литвакова), сотрудник «Киевской Мысли», один из лидеров партии сионистов-социа­листов, перешел к коммунистам, был 16 лет редактором еврей­ской комгазеты «Эмес», погиб в 1938 году.

В партийной печати, преимущественно социалистической, выходившей до революции 1917 года главным образом за грани­цей и доставляемой в Россию нелегальными путями, принимало участие немало евреев.

Так, в «Рабочем Деле», органе Союза русских социал-демо­кратов сотрудничали Борис Кричевский, А. С. Мартынов (Пикер), М. Г. Коган (Гриневич, Круглов) и др.

В «Русском Рабочем» и затем «Революционной России», органах социалистов-революционеров, участвовали X. Житловский, С. Ан-ский, X. Рапопорт, Михаил Гоц, Марк Ратнер и другие.

В «Искре» и «Заре» принимали участие П. Б. Аксельрод, Ю. О. Мартов-Цедербаум, Ф. И. Дан-Гурвич, Л. Д. Троцкий-Брон­штейн, Б. А. Кольцов-Гинзбург, А. С. Мартынов, Л. И. Аксель­род-Ортодокс и другие.

Среди сотрудников с. д. печати, выходившей в России, отме­тим: Б. С. Батурского (Цетлин), С. М. Шварца, П. А. Гарви-Бронштейна, В. С. Левицкого-Цедербаума, С. О. Ежова-Цедербаума, А. М. Наумова-Гинзбурга, Ст. Иванович — С. О. Португейса.

11

Об участии евреев в русской общественной жизни, в обще­российских политических партиях, — особенно в полосу рево­люций 1905 и 1917 года, — о той роли, которая выпала на долю евреев в переломные эпохи русской истории 19 и 20 веков, мы можем здесь ограничиться только общими сведениями. Тема эта обширная и нуждается в специальном освещении. Для то­го, чтобы читатель мог получить исчерпывающее представле­ние об этом явлении, он должен обратиться к мемуарам участ­ников движения в первую очередь и к тем немногим исследо­ваниям, которые накопились по этому вопросу. Мы приведем здесь имена наиболее видных участников русской политичес­кой жизни, деятельность которых в общем пользуется извест­ностью.

Начиная с 60-х гг., Россия переживала полосу обществен­ного подъема. По мере формирования еврейской интеллиген­ции, она в той или иной степени включалась в процесс охва­тившего страну культурного, общественного, политического развития. Ряд участников освободительного движения 70-х и 80-х годов (П. Аксельрод, А. Зунделевич, О. Аптекман, В. Иохельсон и др.) в своих воспоминаниях рассказывают, как, со­чувствуя страданиям еврейской трудовой массы и желая ей всячески помочь в ее бесправии, культурной отсталости и не­организованности, — они наталкивались на стену отчужденно­сти и взаимного непонимания и не могли найти ни пути, ни об­щего языка для приобщения к жизни этой массы. К тому же, — и это было очень серьезным фактором развития, — тяга к мощ­ной русской культуре, влияние русского языка, — наконец, но­вые, общественные веяния, захватившие широкие кадры сво­бодолюбивой русской интеллигенции, — все это увлекало ев­рейскую интеллигенцию на заманчивые и многообещающие русские просторы.

Таковы были объективные условия, определявшие до погро­мов 80-х гг. основные настроения в русско-еврейской интелли­генции, сочетавшиеся с верой в прочность объявленных реформ и с надеждой на близость «европеизации» русской жизни. Но и впоследствии, в эпоху победоносцевской реакции, в 90-х годах и затем, в 20 веке немало представителей еврейской интеллиген­ции, вовлеченных в общероссийское русло, принимали актив­ное участие в русских политических партиях, выросших на вол­нах революции 1905 г., в период конституционализма 4-х Госу­дарственных Дум, и, наконец, в февральско-мартовскую рево­люцию 1917 года.

Ограничительные законы болезненно воспринимались всеми русскими евреями, как несправедливость, и только ес­тественно, что мы встречаем еврейские имена среди деятелей всех русских политических партий, включивших в свою про­грамму требования равноправия евреев, от большевиков до кадетов.

Даже в период самых острых гонений евреи в России не пе­реставали ни на миг ощущать себя гражданами страны. Граж­данское самосознание еврейской интеллигенции подсказывало ей повелительно, что будущее России лежит на путях свободы и демократии, и в этом будущем евреи, как и другие народы многонациональной страны, заинтересованы не в меньшей сте­пени, чем представители господствующего русского народа.

Связь с Россией, любовь к России были характерными чертами русских евреев, — и эти чувства, как известно, сохранялись в те­чение многих десятилетий и передавались из поколения в поко­ление даже евреями-эмигрантами в Америке, в Европе, в Пале­стине. Русские евреи естественно считали своим гражданским долгом всячески содействовать успеху освободительной борь­бы в России.

В этом отношении существенно зарегистрировать следующие факты.

В 60-х годах 19 века наблюдалось еще слабое участие еврей­ской интеллигенции в революционном движении. В «Земле и Воле» видную роль играл Николай Утин, который был пригово­рен к смертной казни и затем бежал за границу. Утин был секре­тарем русской секции Первого Интернационала, стоял очень близко к Карлу Марксу, которого активно поддерживал в его борьбе с Бакуниным.

Одним из наиболее прославленных революционеров этой ранней эпохи был Марк Андреевич Натансон, организатор кружка «чайковцев» и деятель «Земли и Воли». Арестованный в 1872 году, он получил возможность много позднее вернуться к активной деятельности. Он вначале пытался создать партию «Народного Права», затем вошел в партию социалистов-рево­люционеров, где играл видную роль. После октября 1917 года Натансон (Бобров) в качестве одного из руководителей левых эсеров сблизился с большевиками.

Крупный след в революционном движении оставила дея­тельность Арона Либермана, родоначальника еврейского социа­листического движения в России, одно время связанного с жур­налом П. Лаврова «Вперед», и Арона Зунделевича, выдающего­ся техника «Народной Воли», организатора ее нелегальной ти­пографии. Отметим также Геею Гельфман, одну из подсудимых на «процессе 50-и» в 1876 году, — впоследствии участницу царе­убийства 1-го марта 1881 г.

В знаменитой «Народной Воле» и