Король высвободил одну руку, Вики доверчиво подошла вплотную, он обнял и принцессу. Придворные и Омаль не шевелились, но больше таращили глаза на меня, чем на своего короля с найденной дочерью и ее более чем знатной подругой.

Наконец и король поднял взгляд, лицо его окаменело, а голос дрогнул:

— Приветствуем тебя, благородный дракон… Мне уже сказали, насколько ты силен и… гм… прекрасен, однако не думал, что… ты еще и так громаден.

Я проревел, не стараясь смягчать голос, но чуть наклонил голову, дескать, я обучен манерам:

— Я лишь один из мелких и ничтожных слуг великого господина.

Король прошептал:

— Не представляю его мощи!

— Никто не представляет, — ответил я. — Он сам не желает, чтобы люди видели его величие и силу. Он не выказывает ее, ибо сила лишь покоряет людей, но управлять не помогает.

Мириам повернулась в руках отца и посмотрела на меня. Принцесса вообще встала так, чтобы не спускать с меня глаз. Король все еще прижимал обеих к груди, целовал то в красные волосы, то в золотые, словно вспоминал, что властелин должен быть милостив равно со всеми.

В глазах все еще блестят слезы, он смотрел на меня прочувственно, а голос трепетал, как баннер на ветру:

— Твой господин не только скромен, но и мудр. Ты вернул мне жизнь, отыскав и доставив мою высшую драгоценность, ради которой я готов жить и умереть, — драгоценную дочь!

Омаль, мелко вздрагивая, все-таки тихонько отступал, пока не уперся спиной в парапет. Глаза его оставались огромными, как тарелки.

— Я же говорил, — прошептал он, — драконы существуют… Но где же мой господин, почему он всегда отсутствует…

Я вытянул шею, приблизив морду к его уху. Омаль застыл в ужасе и закрыл глаза.

— Потому и отсутствует, — прошептал я едва слышно. — Но проболтаешься — убью.

Принцесса наконец мягко высвободилась из-под руки короля, глаза ее сияют, как утренние звезды, пошла ко мне, один из придворных попытался остановить ее, но она ловко увернулась и, подбежав ко мне, обхватила мою голову и впечатала жаркий поцелуй.

На нее смотрели, вытаращив глаза. Она повернулась и сказала с милой улыбкой:

— Как же я люблю нашего Шумила! Совсем не потому, что спас меня и Мириам! Просто он… он такой замечательный! И такой красивый!.. А как он добыл карниссу!

Я проревел скромно:

— Пустяки, это было нетрудно.

— Для тебя, — подчеркнула принцесса воркующе и снова чмокнула меня в костяную щеку, — но для других, мой крылатый и скромный герой, это невозможно…

Омаль кашлянул и проговорил несмело:

— Напомню, если можно, он спас и королевскую власть вообще.

Я рыкнул:

— Ерунда. Ваше Величество, это была идея, кстати сказать, вашей дочери. Она хоть и рыжая с головы до ног, но… хорошая и, наверное, очень вкусная. Позаботилась о вас, себе, ярле Растенгерке, а заодно и о королевстве.

Принцесса возразила:

— Все сделал ты!

Я покачал головой:

— Нет, все сделала Мириам. Мы с тобой только немного ей помогли. В тех моментах, где ей одной было бы… трудно. Не так ли?

— Так, — согласилась принцесса, она смотрела влюбленными глазами и явно готова соглашаться с любой чушью, если ее скажу я. — Как скажешь, ты знаешь лучше, любимый.

Мириам бросила на меня взгляд, полный подозрения, издеваюсь или просто смеюсь. Я же смотрел тупо и надменно, как положено рыцарю или дракону, что вообще-то две стороны одной монеты.

Принцесса сказала наивно:

— Но все-таки мы ждали тебя в безопасности, а карниссу ты добывал один! А там такое было, такое было… Все потом горело, я видела!

— Я ж дракон, — пояснил я. — Огнедышащий. После меня и должно гореть и пылать.

На меня смотрели с бледными вытянувшимися лицами и застывшими приклеенными улыбками.

Принцесса продолжала счастливо:

— А как пылало!.. Уф!.. Огонь до облаков… все сгорело…

— Суровая необходимость, — объяснил я. — Ничего личного… Ваше Величество, вы хотели что-то сказать насчет вашего королевства. Да-да, хотели!.. Деятель государственного размаха, кем вы являетесь без всякого сомнения, то есть без дураков, не мог пройти мимо возможности попользоваться или как-то воспользоваться возможностями такого необычного друга вашей дочери. И его возможными связями. Не отпирайтесь, вы были бы плохим королем, если бы не попытались что-то выжать из данной ситуации.

Он смотрел исподлобья, лицо неподвижное, это у королей вырабатывается с годами, сам учусь на будущее, однако я видел в его глазах замешательство. Мириам нахмурилась, принцесса не сдерживает ликующей улыбки и смотрит на всех гордо и счастливо, словно демонстрирует свою дрессированную собачку, умеющую стоять на задних лапках и считать до десяти.

Я повернулся, устраиваясь поудобнее. В бок уперся каменный парапет, резко треснуло, помеха отодвинулась, и сразу стало свободнее. Снизу от подножья башни взлетел к нам испуганный вопль, оттуда донесся тяжелый удар и треск раскалываемых камней.

— Простите, Ваше Величество, — сказал я, — такой неловкий, не привык к тесноте…

Принцесса сказала гордо:

— Драконы любят простор. Как над облаками!

Король сказал испуганно:

— Ничего-ничего, каменщики все поправят. Устраивайтесь, как вам удобнее.

— Благодарю.

Я сел на край башни, хвост свесил вниз, он не настолько длинный, чтобы доставать до земли, но когда я им помахивал из стороны в сторону, чувствовал, как внизу разбегается народ, а вокруг башни образуется мертвая зона.

— Итак, на чем мы остановились, Ваше Величество? — спросил я.

Он покашливал, глядя с испугом, но все равно держится молодцом, все-таки впервые так близко с таким чудовищем, Мириам и даже Растенгерк в первый день знакомства трусили намного больше.

Он с трудом выдавил вымученную улыбку:

— Мы остановились… гм… на идее, что для начала неплохо бы промочить горло.

Омаль быстро взглянул на него и моментально поддержал отныне своего сюзерена:

— И вообще приятно начинать с хорошего обеда.

— Прекрасный обычай, — одобрил я. — А то Мириам все не удавалось откормить, чтобы съесть. Так и летаю ненаеденно.

Мириам криво улыбнулась отцу, дескать, это у рептилии такой дурацкий юмор, в болоте где-то у толстых жаб острить учился. Король несколько успокоился, хотя Омаль зябко повел плечами и начал бросать на меня настороженные взгляды.

Камни продолжали потрескивать, слева откололся еще один кусок и с грохотом обрушился вниз.