Дети вырезали купон для частных объявлений. Ира села писать текст, спросила меня:

– Можно, напишу от первого лица?

У дочери пристрастие к литературному творчеству, ящик ее письменного стола забит девичьими альбомами со стихами, цитатами и пространными рассуждениями о жизни.

– Можно, – позволила я, но предупредила: – Не забудь указать породу и что щенок подрощенный, два месяца.

Ира пропустила мои рекомендации мимо ушей, а я совершила роковую ошибку – не прочитала текст. Вечером забыла, а утром, как всегда, суматоха: дети опаздывают в школу, муж едет в командировку и никак не найдет галстук «не в крупную, а в мелкую полоску» – всех мама, то есть я, должна собрать, упаковать и отправить из дома. Хотя самой, кстати, тоже на службу надо.

Словом, объявление я не прочитала. А когда заскочила отдать его в редакцию, повезло – очереди не было. Подскочила к окошку и протянула купон с объявлением и деньги. Девушка прочла текст, посмотрела на меня странно и потребовала паспорт. Зачем-то пролистала его и на графе «семейное положение» презрительно хмыкнула.

Чтобы было понятно, текст доченька написала следующий: «Я – маленькая, черненькая и очень хорошенькая. Мне нужен друг, которого я буду любить преданно и верно. Я буду всегда встречать его радостно и весело. А за конфетку я даже готова постоять на задних лапках!» И наш телефон. О щенке и породе – ни слова! Как потом объяснила Ира, места на купоне не хватило, строчки кончились.

Через три дня объявление вышло. Прихожу с работы, дети возбуждены: у дочери румянец во всю щеку, у сына глаза подозрительно блестят. Значит, либо разбили что-нибудь, либо подрались, потом помирились, снова подрались и теперь раздумывают, сражаться или замиряться.

– Мы не ссорились, – говорят, – и ничего не разбили. Но, мама! Тут все время звонят насчет Милы, ты не могла бы отвечать?

Конечно! Да я и не доверила бы детям отбор хозяев для нашей малышки.

Звонок. Поднимаю трубку, мужской голос:

– Это по объявлению.

– Замечательно! – Я от доброжелательности буквально плавлюсь. – Как вас зовут?

Вопрос, кажется, очень простой, а мужчина замялся:

– Ну, допустим, Сергей.

– Очень приятно! А я – Татьяна.

– Давайте встретимся! – с ходу предлагает, «допустим, Сергей».

– Подождите! Вначале я хотела бы кое-что выяснить. Как вы относитесь к собакам?

– К собакам? – удивился он. – Нормально отношусь.

– Но вы хотите завести собаку? – настаиваю я.

– Как-то не думал, но вообще-то можно.

– Извините, Сергей! Очевидно, вы еще не приняли решения, а нам нужен искренне любящий хозяин, как говорится в таких случаях – «хорошие руки». Всего доброго!

Положила трубку и тут же подняла. Звонил, естественно, мужчина. Не здороваясь, с придыханиями сообщил:

– Обожаю! Я обожаю маленьких веселых брюнеточек! Мой тип!

Вступление мне не понравилось, и я осадила звонившего:

– Сейчас маленькая, но, знаете ли, вырастет до солидных размеров.

– Малолетка? Во дают! Несовершеннолетних пристраиваете?

– Мы еще ничего не даем! – сказала я строго. – И пристраиваем исключительно в хорошие руки.

– Не-е! – протянул он разочарованно. – Под статьей ходить не хочу.

– Никто и не заставляет! – обиделась я и положила трубку.

У следующего «собачника» тоже был мерзкий голос, сладкий и скабрезный одновременно. И сразу он заговорил на «ты»:

– Я тебе дам много-много конфеток!

– Это – лишнее, – ответила я. – Ни деньги, ни подарки нам не нужны. Главное, чтобы щенок рос в хороших условиях.

– Щенок? Это ребенок, что ли? У тебя есть дети?

Понимая, что с этим человеком говорить не следует, я все-таки невольно ответила на вопрос:

– Есть, сын и дочь.

– Мы так не договаривались! – сказал он совершенно другим, обиженным тоном. – Дети ни к чему! Предупреждать надо! – И бросил трубку.

Телефон звонил беспрерывно. Происходило что-то неправильное, вместо щенка активно интересовались моей персоной и желали немедленно увидеться.

И вначале я не придала этому значения, потому что очень переживала предстоящую разлуку с нашей любимицей и боялась, что она попадет к плохим людям, что мой выбор будет ошибочным. Я талдычила про любовь к собакам, а мне навязывали совсем другие отношения.

Выслушала признание какого-то юноши, явно зачитанное по бумажке. Он, видите ли, плохо сходится с людьми, особенно с девушками, последних даже боится, а с моей помощью надеется преодолеть свои комплексы.

– То есть с помощью маленького пуделя? – уточнила я.

«Стеснительный» юноша даже хрюкнул от восторга:

– О! Вы так смело говорите! Не каждый так самокритичен, то есть, ой! Извините! Маленький пудель! Это чудно и нежно!

– Прекрасная порода! – подтвердила я. – Нежности, игривости хоть отбавляй. А вы умеете ухаживать за животными? Когда-нибудь воспитывали собаку?

– Это так важно? – удивился и запаниковал он. – У меня есть овчарка.

– И еще хотите пуделя? Думаете, они сойдутся? Какой пол и возраст овчарки?

– Три года. Кобель.

– Но молодой человек! Ваша овчарка просто задавит нашу малышку, а когда Мила подрастет, кобель станет к ней приставать.

– Приставать? – переспросил он. – Мила?

– Нашу зовут Мила. Конечно, дело хозяев давать кличку. Но Мила ей очень подходит. Как в рекламе – милая Мила.

– В рекламе?

Он повторял как попугай, и я вежливо отказала.

Звонившие мужчины спрашивали, какие «у маленькой девочки» глазки и объем талии. Я честно описывала экстерьер Милы и возможную высоту в холке, когда вырастет. Я им про Фому, они мне про Ерему. Меня принимали за умалишенную и бросали трубку. Но и нам не сладострастники, а хорошие руки были нужны! Театр абсурда!

Особенно возмутил меня звонок блюстителя нравственности.

– Сука! – прошипел стариковский голос.

– Да, – подтвердила я. – Но нам больше нравится слово «девочка».

– Какая ты девочка? Клейма ставить негде! Таким, как ты, раньше забор дегтем мазали! Шлюха!

– Хулиган! – Я нажала пальцем на рычаг и повернулась к детям: – Ничего не понимаю! Хоть бы кто-нибудь спросил о собачке! Такое впечатление, что в сумасшедшем доме маньяки прорвались к телефону.

Убрала палец с рычага, чтобы ответить на очередной звонок.

– Наконец дозвонился! – сообщил приятный баритон. – Пользуетесь большим успехом?

– Не то слово.