Я снова щёлкаю его по лбу, чуть сильнее.

— Я очень зла. Очень. Но в итоге у тебя получилось.

Не знаю, откуда во мне эта уверенность, что Криафару больше не угрожает разозленный и мстительный дух-хранитель. Что новая хранительница смогла отвести беду. До поры до времени…

— Не у меня, — Тельман крепче обнимает мои колени. — То, что произошло… Как такое вообще могло быть?!

— Что именно? — осторожно спрашиваю я.

— Второй каменный дракон… Это была не Шиару, кто-то другой, то есть, другая. Надеюсь, Шамрейн признает её за свою… Судя по тому, что мы ещё живы — надежда есть.

— Кто-то другой? — эхом повторяю я, но на самом деле меня цепляет другая фраза: "мы ещё живы". Мы живы, да. Но не все.

На Рем-Таля я не смотрю. Его обезглавленное тело, как и собственно, голова, очевидно, повинуясь указаниям магов, втянулись в песок. Тела Тианира я тоже не вижу. Но измученный организм отказывается скорбеть прямо сейчас. Сначала сидеть вот так, рядом, долго-долго, потом — в бассейн. И только потом вспоминать и думать.

«Демиург», — я дёргаюсь, как от удара током.

…маги.

Я совсем забыла о них.

"Новым духом-хранителем стал демиург из твоего мира, — ровный голос Нидры разливается в моей голове. — Стурма и Варидас привели её".

Стурма и Варидас… привели… из моего мира… кого?!

Из моего мира? Они были там? Но зачем, как…

Ни о каком отдыхе, видимо, не может быть и речи.

Я оборачиваюсь — и вижу пятерых магов (шестерых, если Рентос всё-таки тут) — стоящих полукругом метрах в пяти от нас с Тельманов. Они подошли бесшумно и застыли, как восковые фигуры.

Мы с Тельманом встаём на ноги — я чувствую его напряжение, бывших обитателей Пирамиды он всегда недолюбливал, и кажется, не собирается моментально менять свои взгляды. Мы поднимаемся, а маги, один за другим, все шестеро — впрочем, насчёт Рентоса я по-прежнему не уверена — опускаются на колени и склоняют головы.

Передо мной.

Воцаряется тишина, почти полная — насколько это возможно на открытом воздухе, где полно дышащих живых людей. Стало тихо и не что бы темно… Пасмурно. Я бездумно поднимаю голову. Всегда безоблачно-апельсиновое небо подёрнулось облачной дымкой. Но мне сейчас не до природных трансформаций и катаклизмов.

— Крейне, что происходит? — Тельман схватил меня за руку, а я вздохнула, подбирая нужные слова. Слова подбираться решительно отказывались.

— Встаньте и прекратите этот… цирк! — я попыталась вытащить ладонь из руки Тельмана, но быстро бросила это безнадёжное занятие. Маги исполнительно выполняют приказ, поднимаются, а я ещё раз оглядываю их. Потрёпанные, изможденные, бледные, как вампиры на вегетарианской диете. Лезвие Варрийи обломано. Вестос потерял свой плащ, и сквозь дыру на его груди я вижу пустой внутри каменный силуэт Шиару, оставшийся лежать на песке, как сброшенная змеиная кожа. Варидас…

Варидас делает шаг вперёд. Отсутствие глаз мешает пониманию его настроения и намерений, но мне нисколько не страшно в их присутствии, так было в самую нашу первую встречу в Пирамиде, так есть и сейчас.

— Простите меня, демиург, — говорит Варидас. — Но вам нужно возвращаться. Прямо сейчас. Время уходит.

— Что? — пальцы Тельмана сжимают мою ладонь сильнее. Варидас не обращает на Вирата никакого внимания.

— Я был в вашем мире. Нашёл другого демиурга, которая смогла продолжить историю и в итоге предотвратить разрушение Криафара. Криафар принял её, как и было в одном из моих видений. Но в мире не может быть двух творцов. Если для Криафара вы станете своей, он вас не уже выпустит. Даже я не смогу вас вернуть. Я могу проводить через границы миров только магов.

— Пусть демиург Карина остаётся здесь, — звонко произносит Варрийя. — Зачем ей возвращаться? Пусть останется с нами. Теперь всё в порядке… Если она не хочет быть Виратой, мы можем провести её через обряд и…

— Крейне… — Тельман обнимает меня за плечи. — Что…

У меня зубы стучат. Я не понимаю того, что говорит Варидас, точнее, слышу слова, но никак не могу уловить их смысл. Возвращаться обратно..? Прямо сейчас?

И Тельман…

Я смотрю в серые глаза Тельмана. Маги беспрекословно стихают и отворачиваются, словно давая нам возможность конфиденциального объяснения тет-а-тет. Впрочем, уходить они не уходят. Но и на том спасибо.

— Ты знаешь, кто такие демиурги, Тельман?

— Создатели миров, — мой Вират чуть раздраженно пожимает плечами. — Почему они называют этим словом тебя?

— Я хотела всё рассказать тебе сама, да как всегда не вышло. Потому что я — не Вирата Крейне из Травестина, Тельман. Вирата Крейне, твоя настоящая жена, умерла в ту ночь, после которой ты отправил за нею Стража, покончила жизнь самоубийством в том приюте в районе Радуги. Лавия смогла призвать меня именно в тот момент, и я стала Крейне. Меня зовут…

Я хотела было сказать "Кнара", но голос Нидры, очевидно, выполняющей волю Варидаса, подсказывает другое имя.

— Меня зовут Карина. Я писательница. Мой мир маги Криафара называют «мёртвым», магии в нём нет. Я простой человек. Жила, как все, придумывала миры… персонажей, но однажды случилось так, что один из моих миров оказался живым. Лавия каким-то образом сумела меня призвать, рассчитывая на мою кровь — и не прогадала. Вот только что-то пошло не так, и какое-то время ни она, ни другие маги не знали, в чьём теле оказался демиург.

— Не тяните, прошу вас. Я сам вас отведу, — настойчивый Варидас осмеливается меня прервать. — Вам нужно просто дать мне руку.

— Я не понимаю, — говорит Тельман, а я — я тоже не понимаю, что же мне сейчас делать и возможно ли что-то ещё исправить.

Но ведь я уже приняла решение, разве нет? Даже если Тельман больше меня не примет, не простит, не захочет… Решение уже принято.

— Я не собираюсь возвращаться, — резко говорю я Варидасу. — Во всяком случае, не сейчас. Пусть демиургом считается та…

"Марианна"

— Та девица, я не гонюсь за званием и лаврами. Неважно. Я остаюсь. Мне нужно поговорить с Виратом Тельманом. Долго, обстоятельно. Наедине. Так что…

— У нас немного времени, — Варидас колеблется, а подошедшая и выглядывающая из-за его плеча Стурма смотрит на меня с испугом и… жалостью. И мне становится страшно. — Нидра, пожалуйста…

…и моё сознание взрывается от сонма видений.

* * *

Я стою перед зеркалом.

Я — или не я?

Тёмные волосы обрамляют худое осунувшееся лицо, на мне какой-то застиранный халат невнятного бирюзового оттенка. За спиной слегка щербатая по краям, некогда белая в прошлом кафельная плитка. Зеркало мутное, заляпанное отпечатками жирных грязных пальцев. Я опираюсь на раковину, из крана унылой струйкой течёт вода.