постоянное повышение температуры. Сейчас оно составляет 150 градусов в час. Кривая экстраполяции дает основания полагать, что это повышение в следующий час достигнет 800 градусов, а еще через час — 1200 градусов.

Жорж Маоган взглянул на часы, показывающие местное время.

— Конечно, все это чисто теоретические расчеты. Никому еще не приходилось наблюдать вблизи вспышку Сверхновой.

Маоган секунду молчал, заканчивая в уме быстрый подсчет.

— Значит, в 11 часов 30 минут по земному времени температура атмосферы в ее верхних слоях достигнет 2700 градусов?

— Теоретически это так.

— А в космическом пространстве? Роллинг пожал плечами.

— Да, — согласился Маоган, — это невозможно предвидеть.

Корпус "Алкинооса" изготовлен из стриферилла. Металл был гофрирован таким образом, что вся внешняя оболочка представляла собой миллионы ячеек, наполненных окисью тория. Это придавало корпусу корабля необычайную легкость и прочность. На испытаниях этот материал выдерживал температуру до 3200 градусов.

Какое-то время Маоган размышлял.

— Корпус выдержит.

— Но не система внутреннего охлаждения, — возразил Роллинг.

— Я знаю, — сухо оборвал его коммодор. — Необходимо, чтобы мы уже в 11 часов 30 минут достигли второй космической скорости и перешли в состояние пространственно-временного сжатия.

Роллинг с сомнением покачал головой.

— Никто никогда не пытался перейти в состояние пространственно-временного сжатия внутри звездной системы. Даже Штольцы не осмеливались.

Маоган сдвинул свой шлем назад.

— У нас нет выбора, Роллинг. Займитесь эвакуацией людей, а я буду готовиться к взлету.

Он снова взглянул на часы.

— Роллинг!

— Да, коммодор?

— Входные люки должны быть задраены через 43 минуты, без всякой жалости к опоздавшим. Объявите это по радио… Если сможете… — добавил он после секундного замешательства.

Штуфф Логан, обнаженный по пояс гигант, ловко орудовал отбойным пневматическим молотом, откалывая огромные куски породы в глубине шахты. Его большое мускулистое тело, лоснящееся от пота и красное от рудничной пыли, напоминало фигуру древнего атлета Да он по своей сути и был человеком далекого прошлого. Не слишком образованный и не очень развитой, этот добродушный здоровяк чувствовал себя на старушке Земле словно слон в посудной лавке. Его большое сильное тело требовало постоянной физической нагрузки. Но что ему могли предложить на этой комфортабельной и благоустроенной планете? Поэтому в команде шахтеров, состоящей целиком из людей с уголовным прошлым, он был единственным добровольцем.

Штуфф азартно, даже самозабвенно работал и очнулся только тогда, когда заметил, что бадья, в которую он складывал добытый материал, полна. Штуфф сделал несколько глотков чистого кислорода и отправился к переговорнику.

— Эй вы, банда лежебок! Чем вы там наверху занимаетесь?

Полнейшее молчание было ему ответом. В недоумении Логан продолжал нажимать на кнопку вызова. Красная контрольная лампа регулярно мигала, доказывая, что вся система шахты функционирует нормально, но пост наверху, казалось, начисто вымер.

— Эти негодяи, должно быть, опять затеяли свою революцию, проворчал он. — Ну ладно, я с вами разберусь.

Штуфф машинально смахнул пот со лба. Жара, усиливающаяся в последнее время, стала донимать и его. Он вынужден был все чаще вдыхать чистый кислород.

Сволочная планета, — выругался Штуфф и, спотыкаясь, побрел к подъемнику.

К счастью, подъемник представлял из себя предельно простую автономную систему: два вертикально поставленных рельса, выходящих на поверхность, и кресло, скользящее ним. Небольшой реактор, расположенный в основании. выбрасывал кресло вверх. Система была примитивной, но достаточно надежной. Штуфф уселся в кресло, взялся за широкий рычаг и нажал на него до предела. Кресло стало быстро подниматься. Шум реактора перекрывал шум бури наверху, но когда Штуфф достиг поверхности, мощный порыв ветра сорвал его с кресла и швырнул на землю.

Картина, представшая перед ним, напоминала конец света. Молнии, не переставая, расчерчивали небо, а земля дымилась в местах ударов. Беспрерывный грохот грома и шум урагана оглушали. Укрытие было сорвано со своего металлического цоколя.

Скользя по липким листьям плор, Штуфф кое-как добрался до скалы, которая хоть немного защищала от ярости обжигающего ветра, и попытался собраться с мыслями.

Товарищи, видимо, не бросили его, а были унесены ураганом. Совершенно очевидно, что и ему не добраться до "Алкинооса", находящегося в шести километрах от шахты. Да к тому же Штуфф был не уверен, что корабль еще не улетел.

Положение складывалось совершенно отчаянное, но судьба вдруг подбросила ему единственный шанс. Штуфф увидел легкий летательный аппарат, катившийся прямо на него. Когда машина поравнялась со скалой, он ухватился за крыло и на пределе своих возможностей втянул ее в укрытие.

Штуффу повезло: машина была исправной и работала связь. Сквозь шум помех и рев ветра ему удалось разобрать голос штурмана, повторяющего неустанно лишь одно сообщение:

— "Алкиноос" готовится к взлету. У вас осталось только тридцать пять минут, чтобы добраться до корабля…

Это известие напугало Штуффа, но одновременно и подстегнуло. Появилась, пусть призрачная, но все же надежда на спасение. Только действовать надо было решительно и очень быстро. Кожа, обожженная солнцем и океанскими брызгами, принесенными ветром, горела, и это мешало сосредоточиться. Он намазал тело соком липких плор, это несколько успокоило боль. Штуфф еще раз осмотрел машину. Мотор работал, машина могла передвигаться, но была слишком легка, чтобы противостоять урагану. Ветер снесет ее, едва она взлетит.

Схватив первый попавшийся под руку металлический брусок, Штуфф начал отдирать весь механизм шасси, сохранив лишь само шасси. Он работал методично, не останавливаясь, не переводя дыхания, лишь изредка то ли рык, то ли вздох раздирал его грудь. Закончив эту работу, Штуфф нашел подходящий обломок скалы, весом не менее 150 килограммов, и, помогая себе бруском, подкатил его, поднял и положил на пустые стойки шасси.

Работу, на которую в других обстоятельствах ушло бы не менее часа, он выполнил за несколько минут. Логан действовал уверенно, точно и, главное, очень быстро.

— "Алкиноос" взлетит через двадцать две минуты. Вам остается двадцать две минуты, чтобы добраться до корабля, — сухо звучал голос штурмана в приемнике.

Штуфф запустил мотор и взглянул на площадку, с которой предстояло взлететь.

— Нет, ничего не выйдет!

Липкие листья рыжих плор покрывали почву, превращая ее в каток. Ругаясь и проклиная все на свете, шахтер снова выбрался из машины и, цепляясь за скалу, полуползком добрался до разрушенных шахтных построек. Там он подобрал цепи, служившие для транспортировки руды, и вернулся к аппарату. Когда он обмотал цепями ведущие колеса машины, она стала похожа на трактор, сделанный человеком каменного века. Штуфф уселся на металлический каркас шасси и пристегнулся к нему своим шахтерским поясом. Наконец, взявшись обеими руками за рычаги управления, начал свой бешеный полет.

На командном пункте "Алкинооса" было очень тихо и прохладно. Сидя перед пультом управления полетом с тремястами переключателями и экранами контроля, Жорж