же по кругу бегали и мысли Теодора. Вчера он очень обиделся на Доминика. Закрывшись в своей комнате, он сначала плакал до тех пор, пока икать не начал. Потом через закрытую дверь кричал на Доминика. У Тео была самая настоящая истерика, и он не мог остановиться, хотя где-то в глубине души понимал, что Доминик прав и хочет ему самого лучшего. Доминик пытался поговорить с ним через дверь, успокоить, а потом сдался и просто вздыхал за дверью, слушая крики Тео.

Когда Тео успокоился и смог соображать более или менее связно, он решил умыться. Зайдя в ванную, он увидел в зеркало свое опухшее и зареванное лицо с распухшим красным носом, и снова расплакался, уже от жалости к самому себе. Показаться в таком виде Ники он не захотел, поэтому просто свернулся клубочком на кровати и незаметно для себя уснул.

Тео бегал по саду, рядом с ним носились собаки. Тео никак не мог решить, что делать - попросить прощения у Доминика за вчерашнюю истерику или, наоборот, надуться сильнее, и пусть альфа оправдывается и извиняется перед ним. Пробегая мимо гостевого домика, он увидел в дверях силуэт человека. Это было непривычно, и поэтому Тео подбежал посмотреть, кто там может быть.

За дверью стоял Фил и пил что-то из чашки. Увидев Тео, он приветливо махнул рукой. Стоило Тео подойти к двери, как перед ним проскочил доберман и, упершись передними лапами в дверь, вызывающе зевнул прямо перед лицом Фила. Тот объяснил, что вчера собаки не выпустили его из дома, и ему с Адамом пришлось остаться ночевать здесь.

- Давай я тебя провожу до входа. Я думаю, что при мне они ничего плохого не сделают, - предложил Тео.

Стоило только Филу приоткрыть дверь, как туда рванул пес. Он повалил Фила на спину и пытался достать клыками до горла. Тео бросился следом, с трудом успев захлопнуть дверь перед вторым летящим снарядом, состоящим из длинных клыков и когтей. Вдвоем они пытались совладать с рычащим и клацающим клыками исчадием ада. Доберман не лаял, как другие псы, он злобно скалился и пытался дотянуться до горла Фила. В скором времени руки Фила были изрядно покусаны. Только Тео ни разу не досталось в этой схватке. Когда омега понял, что пес его ни за что не укусит, он попытался закрыть собой Фила, подставляя свои руки навстречу оскаленной пасти.

- Всем стоять! Что здесь происходит? – грозный рык Ретта заставил всех замолчать и замереть.

- Второй на четвертого напал! – сказал Тео, сидя на бедрах Фила и держа добермана за шею.

- Что это за счет такой? – Доминик стоял в дверях в домашней обуви и халате, надетом поверх пижамы.

- Ну-у, не знаю, как объяснить, – Тео встал с Фила, не выпуская из рук ошейник добермана, – у собак очень четкая иерархия в стае, это они себя так называют второй и третий, – Тео показал на одного, а потом на другого добермана, - второй сильнее, третий слабее.

- А кто первый? – Ретт улыбался, - Доминик?

- Нет, ты, - Тео удивился вопросу, – они считают тебя своим вожаком, ты старший в их стае. А Доминик это, ну… САМ! Его так слуги в Большом доме называют, впрочем и собаки тоже, он для них объект охраны. И стая его охраняет. А ты первый для них в этой стае.

- А ты? - глаза Доминика смеялись, хотя он оставался внешне невозмутимым, – кто ты для них?

- Я для них щенок САМОГО, я маленький и слабый, и меня надо защищать, но поскольку я щенок, то со мной можно играть.

- А как тебя слуги зовут? Знаешь? – Доминик, казалось, сейчас засмеется в голос.

- Да… - Тео, почему-то было неловко признаться, что он в курсе, - Жаворонок, потому что пою по утрам.

- А почему Филипа назвал четвертым? – спросил Ретт.

- Ну, не знаю, вырвалось, – Тео был смущен, - прости, Фил, я не хотел тебя обидеть. Просто ты на них похож, ну, на доберманов этих. Такой же собранный, внимательный и всегда готовый укусить.

- Ты эмпат? – Ретт выглядел удивленным, а затем Ретт и Доминик переглянулись, – ты читаешь мысли животных?

- Нет, - Тео недовольно поджал губы, - никакой я не эмпат, просто и так все понятно, кто что думает.

- А почему второй и третий, - Ретт хмыкнул, - набросились на Филипа? Что он сделал? И почему он до сих пор здесь?

- Он вчера неудачно пошутил со мной, – Тео кусал губы, не зная, как объяснить, чтобы Филу не попало от обоих альф, - он просто резко схватил меня за плечи, при этом собаки это видели, но ничего не могли сделать. Ну, просто, чтобы позлить их за то, что они оттесняли его от меня, когда мы по саду шли, – Доминик прищурил глаза, – мы просто шли, а они стали его отталкивать! Вчера вечером они не выпустили его из дома, и ему пришлось ночевать здесь. А утром, когда я хотел проводить его до ворот, они бросились на него и чуть не загрызли.

- Если они хотели бы его «загрЫзть», - улыбнулся Ретт, - они бы так и сделали, их тренировали на убийство. Они хотели его наказать, чтобы ты это увидел и понял, – он посмотрел на Теодора, – понимаешь? Они хотели ТЕБЕ доказать, что могут с ним справиться.

- Пойдем домой, - улыбнулся Доминик, - птичка моя или все же щенок? Ты сегодня нагулялся?

Тео увидел, как Ретт осмотрел раны на руках Фила, потом, связавшись по коммуникатору с доктором, пригласил его к ним. Напряжение отпустило Тео, а взамен на него навалилась такая усталость, что он чуть не упал. Доминик едва успел подхватить зайку.

- Прости, я просто переволновался, - Тео прижался к Доминику, – а почему ты в халате на улице?

- Я почувствовал, что ты испугался, и когда в комнате тебя не оказалось, я связался с Реттом узнать, где ты. Он сказал, что ты бегаешь, а потом заметил, что собака прыгает у закрытой двери гостевого домика, – Доминик зашел в дом с Тео на руках и стал подниматься по лестнице, – нам надо поговорить, так что, пожалуйста, не убегай.

Переступив порог спальни, Доминик поставил Тео на ноги, а сам сел на кровать.