начал в будущем устройстве Российского государства не без оснований принимали за поборников единой, неделимой России, в которой Украине в любом статусе вряд ли будет комфортно и беспроблемно.

П. Н. Врангель, его сторонники стремились доказать, что они отошли от «единонеделимской» стратегии А. И. Деникина. Но предлагаемая схема конструирования будущего Российского государства представлялась не во всем ясной. Не отступая от идеи сохранения унитарной страны, новый лидер белого движения считал, что цели можно добиться путем установления договорных отношений, конституированным через представительские собрания национально-государственных и краевых новообразований, положив в основу широкой федерации прежде всего общность экономических интересов. Иными словами, не прибегая к юридическому признанию возникающих, оформляющихся государственнических субъектов, де-факто признавать их суверенитет[966].

И хотя намечаемый курс начинал воплощаться в договоренностях с Донским, Кубанским, Терским и Астраханским казачествами, не все верили в чистоту провозглашаемых замыслов. Отчасти это подтверждалось реальным поведением белого барона-диктатора: в моменты усиления своих позиций он, к примеру, охладевал, к украинской проблеме, возобновляя дозированную активность в осложнявшихся ситуациях, или в преддверии осуществления важных акций, для которых чувствовался недостаток собственных сил. В таком духе можно было оценить «Воззвание главнокомандующего к украинцам» (не «малороссам», как у А. И. Деникина) от 12 августа 1920 г. Акцентируя внимание на необходимости единения для борьбы с общим врагом – большевизмом, документ не содержал каких-либо конкретных положений относительно Украинской Народной Республики. Вообще стоит согласиться с мнением, что сколько-нибудь конкретной программы отношения к украинскому вопросу так и не было выработано[967].

Наиболее яркий пример тут весьма сдержанное, даже прохладное отношение к инициативам Я. И. Слащева, не раз предлагавшего главнокомандующему специальные проекты мероприятий по украинскому вопросу (генерал-лейтенант при этом исходил, естественно, больше всего из военно-стратегических соображений). Проекты предполагали: официальное одностороннее признание главным командованием ВСЮР прав Украины в будущей Российской Федерации, образование Украинской Народной Громады как выразителя украинской общественно-политической мысли; созыв в Крыму украинского съезда для разработки программы Украинской Народной Громады; создание при главнокомандующем Совета по украинским делам с совещательными функциями, но с широким спектром действия; создания на территории Украины украинской регулярной армии, а также органов по организации и объединению повстанческих отрядов. После предполагаемого овладения югом Украины Я. А. Слащев предлагал П. Н. Врангелю подписать с представителями Украины договор, подготовленный Советом по украинским делам и Украинской Народной Громадой[968].

После ознакомления с документом Я. А. Слащева П. Н. Врангель сказал, что не имеет принципиальных возражений, однако «в силу известных политических соображений окончательного ответа в эту минуту дать не может»[969]. До реализации проекта так и не дошло, как и до каких-либо иных практических мер относительно украинской проблемы[970].

Трудно было ожидать доброжелательного отношения к украинству и со стороны ближайшего окружения П. Н. Врангеля – белых генералов и офицеров, калединской элиты, все время ведших «свою партию» с явно окрашенной антиукраинской инерцией в объективно достаточно сложном сегменте общественной жизни[971].

Однако в историографии встречаются и другие точки зрения, согласно которым несправедливыми объявляются обвинения П. Н. Врангеля в недооценке украинского вопроса[972]. Для обоснования такого взгляда приводятся следующие факты.

В августе 1918 г., отвергнув очередную слащевскую инициативу, П. Н. Врангель публикует воззвание «Сыны Украины!». В нем говорилось: «Стоя во главе русской армии, я обращаюсь к вам, братья. Сомкнем ряды против врагов, попирающих веру, народность и достояние, потом и кровью накопленное отцами и дедами. <…> Не восстанавливать старые порядки идем мы, а боремся за то, чтобы дать народу возможность самому быть хозяином своей земли…»[973]

В начале сентября Главнокомандующий принимает делегацию от армии украинского генерала М. В. Омеляновича-Павленко, приехавшую «для информации и выяснения условий возможного соглашения». Договорились, как сказано в «коммюнике» встречи, «бить общего врага» и добиваться того, «чтобы общественные умеренные круги и лица, не преследующие личных выгод, обуздывали бы шовинистов той и другой стороны и не давали бы им мутить и без того взбаламученное море, в котором будут ловить рыбу люди ничего общего ни с Украиной, ни с Великороссией и вообще с Россией не имеющие»[974].

Тогда же генерал-лейтенант В. Ф. Кирей, специальный помощник по делам Украины при начштаба (поддерживавший контакты с украинскими повстанцами), набросал контуры отношения правительства Юга России к Украине: волеизъявление народа, назначение высшей гражданской администрации только из уроженцев Украины и выборы низшей самим народом, формирование украинских воинских частей. Создается специальная комиссия по украинским делам[975].

3 октября 1920 г. П. Н. Врангель издает приказ, запрещающий пропаганду национальной розни, а 11 ноября объявляется приказ от 26 октября, в котором говорится: «Признавая, что украинский язык является, наравне с российским, полноправным языком Украины, приказываю: всем учебным заведениям, как правительственным, так и частным, в коих преподавание ведется на украинском языке, присвоить все права, установленные существующими законоположениями для учебных заведений той и другой категории с общегосударственным языком преподавания. Генерал Врангель»[976].

С целью распространения грамотности и знания украинской культуры создаются общества «Кримська освіта» и «Украинская хата».

Средоточием политической жизни в Крыму в это время стал Севастополь, в котором оказались представители украинства разных направлений, сплотившиеся в национально-демократический блок. 2 октября 1920 г. состоялся съезд представителей блока, в котором приняли участие собственно блок и его ЦК, Симферопольская, Феодосийская и Потийская громады, Крестьянский союз, «украинцы Грузии», Екатеринославское землячество, Севастопольское отделение «Днепросоюза», «Украинская народная армия». Член ЦК А. Г. Безрадецкий сформулировал задачи блока: «…объединение украинской общественности: 1) за независимую украинскую государственность, федеративно входящую в состав единой России; 2) за объединение всего славянства и 3) за подготовку в данный момент наступления русской армии на Украину… Оратор отозвался с большой симпатией о ген. Врангеле…»

Съезд принял, по сути, единственную резолюцию – «Об украинской армии»: «…Возможно скорее начать формирование украинской национальной армии под предводительством ген. Врангеля». Резолюция, предлагавшая пока воздержаться от создания правительства Украины, большинством была отклонена.

Съезд избрал так называемую комиссию шести – президиум ЦК национально-демократического блока. В нее вошли О. Г. Шульга, М. Г. Шлевченко, И. Г. Пащевский, А. Г. Безрадецкий, В. И. Овсянко-Вильчинский, В. М. Лащенко.

11 октября президиум ЦК блока был принят главнокомандующим и передал ему меморандум: «1) Провозглашение Украины совершенно самостоятельной во внутренней жизни, но находящейся в федеративной связи с Россией. Окончательное утверждение конституции Украины произойдет на Украинском Учредительном Собрании, а конституции России – на Учредительном Собрании всех народов России.

2) Дела, касающиеся внутреннего гражданского и военного управления Украины, ведаются специальными украинскими учреждениями, подчиненными непосредственно ген. Врангелю, в порядке Главного Военного командования и Верховного управления.

3) Возможно скорейшее