Франкфорту следовало бы внимательнее отнестись к этому предостережению, поскольку, по его собственному замечанию о «кенотафе», «следует признать, что не известно ни одного подобного здания, относящегося к эпохе Девятнадцатой Династии».

Правильнее было бы говорить не только о Девятнадцатой Династии. За исключением Храма долины и других циклопических сооружений на плато Гизы, не известно ни одного здания, хотя бы отдаленно напоминающего Осирион, ни в одну другую эпоху в долгой истории Египта. Горстка предположительно построенных в эпоху Древнего Царства сооружений, воздвигнутых из гигантских мегалитов, относится к особой категории. Они гораздо больше напоминают друг друга, чем какой-либо известный архитектурный стиль, а их происхождение до сих пор находится под вопросом.

Не характерно ли это для всех зданий, построенных в доисторические времена, а не возведенных историческими фараонами? Какой смысл в том, что Сфинкс, Храм долины, а теперь еще Осирион достаточно спорным образом связывают с именами конкретных фараонов (Хафры и Сети I) в отсутствие свидетельств, которые бы ясно и недвусмысленно доказывали, что фараоны действительно построили эти сооружения? Не свидетельствуют ли факты, которые пытаются использовать в качестве свидетельств, скорее о желании владык-реставраторов приобщиться к славе древних памятников, а не об их действительном авторстве? Но тогда мы опять возвращаемся к вопросу о подлинных строителях. Кем они были и в какую эпоху они могли жить?

Плавание через пески и эпохи

Здесь, в Абидосе, меня ждала еще одна загадка. Она была погребена в пустыне, примерно в одном километре к северо-западу от Осириона, среди песков пустыни, усеянных курганами древних кладбищ.

На этих кладбищах, многие из которых восходят к раннединастическим и даже додинастическим временам, традиционно властвовали боги-шакалы Анубис и Упуаут. Открыватели пути, стражи духов мертвых, они на протяжении всей древнеегипетской истории играли центральную роль в мистериях Осириса, которые каждый год разыгрывались в Абидосе.

Мне показалось даже, что они в каком-то смысле продолжают хранить свои тайны. В конце концов, чем является Осирион, если не большой неразгаданной тайной, которая заслуживает гораздо более внимательного изучения, чем то, которому ее подвергли ученые, по своему роду деятельности призванные решать подобные загадки? И чем являются погребенные в пустыне двенадцать морских кораблей с высоко загнутыми носами, если не тайной, которая вопиет во весь голос, требуя разгадки?

Именно для того, чтобы увидеть место погребения этих судов, я пересекал сейчас кладбища, охраняемые богами-шакалами. Лондонская «Гардиан» от 21 декабря 1991 года писала:

Ладьи покоились в тени огромного сооружения из необожженного кирпича, которое, по некоторым предположениям, должно было служить храмом-усыпальницей фараона Второй Династии по имени Хасехемви, правившего в Египте в XXVII веке до нашей эры. Однако О’Коннор был уверен, что они были связаны не столько с Хасехемви, сколько с расположенным поблизости (и почти разрушенным) «погребальным комплексом, построенным для фараона Джера (начало Первой Династии). Маловероятно, чтобы эти лодочные захоронения возникли раньше, возможно, что они на самом деле были построены для Джера, но это пока остается недоказанным».

Внезапно сильный порыв ветра пронесся по пустыне, поднимая песок Мне пришлось на некоторое время укрыться под защитой нависающих стен, построенных Хасехемви, рядом с тем местом, где археологи Пенсильванского университета по соображениям безопасности зарыли двенадцать таинственных ладей, на которые они наткнулись в 1991 году. Они надеялись продолжить раскопки в 1992 году, но возникли разные препятствия, и теперь, в 1993 году, раскопки все еще откладывались.

В процессе моих исследований О’Коннор прислал мне официальный доклад о сезоне 1991 года, где упоминается, что некоторые достигали в длину 22 метров. Он также отмечал, что сложенные из кирпича могилы-эллинги, в которых помещались ладьи, сами имели форму ладей. Возвышаясь над уровнем окружающей пустыни в начале династической эпохи они должны были представлять грандиозное зрелище:

О ладьях из Абидоса можно было сказать то же самое, что и о 42-метровом морском корабле, захоронение которого было обнаружено рядом с Великой пирамидой в Гизе: их конструкция была достаточно совершенной, чтобы бороться с самыми сильными волнами и самой плохой погодой в открытом море. По словам Черила Халдейна, специалиста по морской археологии из Техасского университета, они демонстрируют «высокую степень технического совершенства в сочетании с изящными обводами». Как и ладья у Великой пирамиды (но как минимум на 500 лет раньше), флот из Абидоса показывает, что с самого начала трехтысячелетней истории Египта на его территории жили люди, которые могли опираться на большой опыт и давние традиции мореплавания. Более того, мне известно, что в древнейшей настенной росписи, обнаруженной в долине Нила и датируемой примерно 4500 годом до нашей эры (примерно за полторы тысячи лет до захоронения флота в Абидосе), можно встретить изображенные на плаву длинные, изящные суда с высоким носом[54].

Не могла ли нация опытных мореходов древности вступить в контакт с туземными обитателями долины Нила в какой-то еще неопределенный период до начала официальной истории Древнего Египта около 3000 года до нашей эры? Не может ли это объяснить странный и парадоксальный, но стойкий интерес египтян к кораблям в пустыне? Кстати, в Текстах пирамид есть намеки на некие весьма совершенные суда, одно из которых якобы имело длину свыше 600 метров.

Высказывая эти предположения, я не ставлю под сомнение то, что в Древнем Египте существовала религиозная символика, в рамках которой, как постоянно указывают ученые, ладьи воспринимались как средство для перевозки души усопшего фараона. Тем не менее эта символика не решает проблемы, связанной с высоким техническим уровнем захороненных судов; такая сложная и прочная конструкция свидетельствует о длительном периоде совершенствования. Не следует ли рассмотреть возможность — пусть даже с тем, чтобы впоследствии отвергнуть ее, — что суда из Гизы и Абидоса являются частью культурного наследия, но не сухопутных землепашцев из речной долины, вроде коренных обитателей Древнего Египта, а нации отважных мореплавателей?