На входе в сарай обнаружилась парочка таковых, довольно убедительно закамуфлированная под птичниц. А что, удобно. Девчонки-гусятницы и так суетятся здесь в изобилии, пара-другая дюжин лишних подозрений не вызовет.

На меня малолетки попытались вызвериться, невзирая на присутствие Пемси. Та, впрочем, живо загасила их пыл выражениями малость попроще тех, что доводилось слышать от моей высокородной и прочих эльфей. Человеческая кровь дает себя знать — у Памелы нецензурщина носила скорее бытовой, кухонный оттенок. Еще и в том плане, что унтер-бандерша так не ругалась. Она так разговаривала, со всем спектром интонаций, вплоть до самых ласковых и уважительных.

Оставалось только удивляться, как это в обхождении со мной блондиночка так долго сдерживалась от привычного образа изложения мыслей. Наверное, авторитет давил. Или то, что как раз для изложения мыслей говорок сей никак не годился. Лишь для передачи настроений и побуждения к прямому действию. А может быть, привыкла она уже, что это только для своих, которые и так поймут, что и куда приспособить в привычном круге понятий...

Под такие вот отвлеченные рассуждения мы зашли внутрь и добрались до непосредственного места действия — задней стены курятника, уходившего в глубь склона едва ли на треть. Насесты и кормушки тут были как попало выломаны, а посреди сарая высился внушающий уважение отвал грунта. Куда подевались куры, я особо не задумывался — всю эту ораву, занятую тяжелым физическим трудом, еще и прокормить надо было.

То, что потрудилась банда на совесть, видно было и не вооруженным магией глазом. За кучей земли, перемешанной с соломенной сечкой подстилок и птичьим пухом, открылись исполнительницы титанического саперно-строительного проекта.

Гривы, обычно вздыбленные, у этой компании были забиты землей и слиплись в комья, утыканные куриными перьями. Тряпье было не в лучшем состоянии, а угадать цвет кожи оказалось уже невозможно. Чумазые мордашки выражали крайнюю степень усталости. Во всяком случае, на мое появление вымотанные до предела девицы среагировали чрезвычайно вяло. А своеобычные разъяснения Памелы отвратили их и от этих жалких попыток разобраться с нежданным гостем.

Позади, за спинами копательниц, зиял провал подземного хода. Не такого уж и маленького, как я опасался. Не иначе Заглавная Сестрица отличается изрядным ростом. Или чистоплотностью, не позволяющей протискиваться сквозь узкий лаз, доводя себя до такого же состояния, что и строительницы туннеля.

Но скорее всего, ход был рассчитан на размеры предполагаемой добычи. Помнится, Пятая Реликвия оказалась столь здорова, что ее катить приходилось...

На счастье, жук-фонарник в кармане еще даже толком не уснул. На крупинки сахара, щедро брошенные внутрь, он среагировал тут же — завозился, зашуршал и засветился сиянием, вдесятеро усиленным заклятием.

Единственный предлог не лезть в грязную дыру, таким образом, отпал. Делать нечего — окрыленный удачей, я решительно нырнул в лаз.

Да уж, малолетним уголовницам оказалось далеко до речных саперов. Тем, чтобы как-то закрепить стены туннеля, они и не подумали озаботиться. Спустя пять минут пыхтения, холодных капель за шиворот и метания луча по неровным стенам с выступающими корнями и булыжниками впереди показался слабый свет.

Подземный ход вывел не в привычную уже мне сокровищницу, а в крохотное помещение под самым алтарем! Точнее, пустотелый алтарь и содержал внутри себя эту каморку. И как теперь было видно, мог раскрываться изнутри. Ничего себе...

Почти все пространство было занято самой Реликвией и ее потенциальной похитительницей. Престол Спокойствия представлял собой то ли очень узкий стол, то ли непомерно высокую скамью на четырех когтистых лапах с неровно горбатым гребнем посреди, зацело отлитую из потемневшей ныне бронзы. В общем, солидный артефакт, на длинную тонну вполне потянет.

Присевшая перед ним на корточки Заглавная Сестрица и вправду была не так грязна, как остальные участницы грандиозного похищения. Всего-то пара-другая мазков глины на плечах и икрах, да несколько склеенных грязью прядок в безумном вороньем гнезде прически. Длинные полосы разрезной алой юбки для удобства обмотаны вокруг бедер и заткнуты за пояс. Разумно. А то у меня эта часть экипировки уличных хулиганок всегда вызывала сомнения, в отличие от их же жилеток на голое тело — цепляться хвосты, да еще € кольцами, должны за все что ни попадя.

На шорох и сопение за спиной рослая и как-то сливающаяся с подалтарным сумраком бандитка среагировала закономерно, не предполагая подвоха. Еще бы — без дикого шума ее гвардию повязать никто бы не смог, так что опасности не предполагалось.

— Чего тебе, Пемси? — обернулась орудовавшая у Реликвии.

Вот тут уже мне мало не показалось. Что угодно, но только не это...Так вот она, таинственная новая предводительница «Гекопардовых Орхидей»! Гениальная бандерша малолеток не обманула моих ожиданий.

Сумасбродная девчонка-подросток, одетая и причесанная по последней моде уличных девичьих банд. Двухсотдвенадцатилетняя — всего-то — эльфь Древнейшей Крови. Еще до разделения Инорожденных на Ночных и Дневных. Последняя в роду, кстати.

Везет мне на последних в роду...

— Ой!!!

Разнообразием девчоночьи реакции не отличаются. Уж если поймали на запретном, то испуганное ойканье, можно сказать, обеспечено. Только эльфь пришла в себя куда быстрее своей доверенной адъютантши.

— А, это ты...

— Как видишь. — Пожать плечами в этой тесноте было и то затруднительно.

— Зачем пришел? — Дедова внучка обиженно надула губки.

Так все хорошо было, пока глупые взрослые не помешали. Очень знакомая реакция. И ведь теперь еще попробует отвертеться, так что не приструнишь.

А говорить, что ее единственный родич и опекун при смерти, в мои планы не входит.

— За тобой, конечно...

— А-а... Дай я быстренько доворую Реликвию, и уже тогда... Совсем немного осталось! Тебе можно, а мне...

Ага. Как я и ожидал. Будто я ее спать на середине вечерней сказки отправляю. Придется пускать в ход тяжелую файрболлерию.

— Тебя дедушка зовет. Срочно.

Аргумент подействовал куда сильнее, чем я ожидал — пробил все слои защиты, включая бронепалубу, и разорвался в глубинах магпойнт-камеры. Келла тяжело вздохнула и убрала руки с бронзовых завитушек Престола Спокойствия. Дедово слово непререкаемо. Завидую.

Мне даже стало жалко незадачливую похитительницу Реликвии. Столько усилий за такое короткое время — и все впустую. Мое дело сделано, а ей обидно будет. Еще снова заартачится или отчудит что-нибудь... Надо хоть как-то поддержать самоуважение смуглянки.

— Ты круто за дело взялась. Это я тебе как специалист говорю, — начал я в похвальном тоне, но тут заметил несообразность и не смог промолчать: — Вот только как ты собиралась уволочь из храма эту громадину?

— А ее не надо волочь. Сама пойдет, только сказать надо...