В тех случаях, когда это необходимо и оправданно, имена персонажей переведены. Оригинал, несмотря на всю свою сложность, лишен каких бы то ни было комментариев, соответственно, решено было отказаться от них и в русском издании. В паре мест микрокомментарии вошли в текст; так, термин «оррерий» (orrery) хоть немного да отзовется в памяти людей британской культуры, чего о нашем читателе не скажешь, и я не вижу ничего дурного в том, чтобы парой слов прояснить его значение.

Всего этого, конечно, недостаточно, потому что главное в любом тексте – это контекст, а «Глориана» укоренена именно в британской истории, в английском языке. Там, где у англоязычного читателя возникают (или должны возникать) ассоциации с Шекспиром, Кристофером Марло, Беном Джонсоном, Филипом Сидни, Эдмундом Спенсером, у нас, как правило, не возникает ничего, и сделать с этим ничего нельзя. Отдельная проблема со Спенсером: «Королева Духов», гигантская поэма, с которой Муркок спорит и которую местами пародирует, на русский переведена чрезвычайно фрагментарно (что понятно: на ее перевод придется положить немало лет) и в любом случае не столь известна, чтобы читатель ловил отсылки к ней в «Глориане».

Стоит упомянуть, что немаловажной частью конспекта являются книги самого Муркока: он всю жизнь пишет, по сути, один метароман, герои которого кочуют из книги в книгу. Уна Скайская – не кто иная, как неутомимая путешественница во времени Уна Перссон из цикла о Джерри Корнелиусе; Джефраим Саллоу попал во дворец Глорианы из романа Муркока «Золотой барк»; князь Пьят Украинский – тезка Максима Артуровича Пятницкого (полковника Пьята), который изначально появился в том же цикле о Корнелиусе, а потом сделался протагонистом тетралогии «Между войнами». Правда, такого рода отсылки поверхностны, и тот, кто не читал Муркока прежде, ничего не потеряет.

Само собой, все удачи перевода вдохновлены автором, а все неудачи – целиком и полностью на совести переводчика.

Николай Караев