Он вспыхнул, зазвенел, как колокол, — и исчез с холма, забрав с собой Повелителя Заклинаний всей Аглирты.

Итим Радужный Дракон слепо вцепился в Повелителя Летучих Мышей, не сводя глаз с хрустальных шаров.

— Это моя Маерла! — крикнул он. — Я должен идти к ней! Я должен…

Долмур успокоил Итима заклинанием, прежде чем их гостеприимный хозяин успел стряхнуть его с себя.

Младший Радужный Дракон моргнул и внезапно словно бы вспомнил, что находится в башне Гулдейруса, во власти этого злого чародея, чьи летучие мыши с пронзительным писком клубились под потолком.

— Твоя дочь?

Крылатые твари, густо усеявшие плечи своего хозяина, уставились на Итима.

— У нее в руках два Дваера, — насмешливо сказал Повелитель Летучих Мышей. — Что бы ты ни собирался сделать, даже не старайся! Ей не нужна помощь, и мы все втроем не сможем ничего противопоставить тому, чем она владеет. — Он снова повернулся к мерцающим сферам. — Просто смотри.

Дракон парил над дворцом, огромный и ужасный, покрытый броней чешуи. Переворачиваясь в воздухе на огненных крыльях, он заслонял сверкающие звезды и ревел от удовольствия.

Это была настоящая мощь! Боги, в это невозможно поверить.

Тшамарра Талазорн наслаждалась воплями, поднявшимися снизу, с острова Плывущей Пены. Жалкие змеиные заклинания не долетали до нее и с треском падали вниз. Она била хвостом, упиваясь своей мощью, выписывая круги в воздухе…

Боги, если бы Краер видел ее сейчас! Он…

Краер.

Она мгновенно развернулась и помчалась вниз, растопырив когти и разинув пасть. Эти сволочи внизу угрожали ее любимому, ее друзьям, всей Аглирте!

Она неслась, не разбирая дороги, круша на лету деревья, пока не приземлилась посреди цветущих островных садов. Она плевалась пламенем, била хвостом, пока вокруг не осталось никого, кроме обожженных, искореженных трупов. Уцелевшие с криками разбежались. Затем Тшамарра-Дракон снова взмыла в воздух, развернулась и опять ринулась вниз, проведя когтем на бреющем полете над садовой лужайкой, разрывая бегущих в клочья.

Она снова взлетела, пронеслась над башней, потом навалилась на верхнюю площадку всем брюхом, давя собой змеиных жрецов. Кости трещали, как хворост, вопли оборвались, и она снова поднялась в воздух.

Очередная толпа аглиртцев спешила с другого конца острова, завывая и круша все на своем пути. Их подгоняли кнутами змеиные жрецы. Тшамарра врезалась в них, безжалостно уничтожая всех, до кого могла дотянуться когтями и огнем. У нее странно запершило в горле — зараза, смутно поняла она, зараза таяла в огне ее силы. И она снова оказалась одна среди мертвых тел, и жажда крови тоже начала утихать.

Боги, какая мощь! Но она убивала беспомощных жителей. Драконица встряхнулась, вылизала свои когти и огляделась по сторонам, высматривая змеиных жрецов. А, вот они, в своих ризах, высовываются из дворцового окна и пытаются поразить ее заклятиями! Она схватилась когтями за оконный переплет, вырвала его вместе с каменным пролетом между окнами. Жрецы попятились. Она вырвала внешнюю стену комнаты. Один удар ее чешуйчатой лапы смял остальных жрецов, размазав их по стене.

Рога Владычицы, она может убивать змеиных прихвостней чуть ли не одним только взглядом!

Тшамарра отправилась на поиски остальных. Она рыскала вокруг дворца, как чудовищная чешуйчатая кошка, бросаясь на жертву из зарослей. Большинству она позволяла унести ноги, но тех, на ком были змеиные одежды, убивала или сжигала огнем на месте.

Когда на пристани и террасах больше не осталось живых змеепоклонников, Тшамарра повернулась к дворцу и заглянула в каждое окно. Не раз она плевала огнем во внутренние покои и слышала шипение горящей плоти и крики умирающих.

Когда в небе стал разгораться рассвет, в голове Тшамарры раздались странные, режущие слух звуки, они неслись будто бы издалека, но она слышала их не ушами — только в сознании. С каждой смертью они становились все громче, все болезненнее. Казалось, кто-то водит ножом по металлическим струнам арфы — такое она раз слышала, когда подвыпивший бард отыгрывался на инструменте соперника. Звук становился все громче по мере роста ее кровавого урожая.

А потом дворец сотряс удар магии — и Тшамарра-Дракон, заглянув внутрь, увидела пятерых змеиных жрецов, идущих по дымящимся трупам убитых гвардейцев к дверям маленькой комнаты. Леди Талазорн узнала эту дверь. Там была комната, где хранились некоторые из зачарованных платьев Эмбры, окруженные магией, не дающей пыли осесть на них.

Она плюнула в них огнем, одновременно сунув коготь в другое окно, не думая, что развалит стену, потому что она перекрыла им выход.

Жрецы ругались, выли, пытались в отчаянной спешке творить заклинания, но Дракон дохнул на них огнем, и в комнате остались лишь пепел да обгорелая дверь.

Когда они умерли, металлический скрежет поднялся до визга — и оборвался. Послышался многоголосый вой, и все рухнуло в никуда.

Траэля больше не существовало.

По всей Долине змеиные жрецы застывали с воплем, и их головы взрывались. Многие просто горели как факелы, стоя на месте.

Брат во Клыке Мауриван был одним из таких. Он стоял на коленях на одном из холмов Сторнбриджа, вцепившись в глотку Клаэдры и пытаясь другой рукой сорвать с ее шеи шнурок со связкой золотых зостарров. Загоревшись, он рухнул на нее, и оба сгорели.

По всей Долине кричали аглиртцы, падая на колени, рыдая и дрожа, когда зараза уходила из их тел навсегда, оставляя лишь память о том, что с ними сделали змеиные жрецы, и чувство отвращения.

В небе над островом Плывущей Пены раздался слышимый всем резкий звон, в воздухе возникла огромная прореха, сквозь которую плеснул темный огонь, и за ним блеснула яркая вспышка, осветив возникшее непонятно откуда человеческое тело.

Оно вращалось, шлейфом волоча за собой темное пламя, с ужасающей скоростью росло, разбухая в нечто змееподобное, чудовищное, с огромной плоской головой и клыкастой пастью… И вот Великая Змея встала на хвосте позади Дракона, скользившего вокруг башни дворца, и с шипением бросилась на него.

Длинные черные клыки вонзились в золотой чешуйчатый хвост. Тшамарра обернулась, почувствовав внезапную боль, и тут огромные змеиные кольца охватили ее крылья.

В ТО УТРО на Серебряной было много лодок, набитых наместниками, их стражей и перепуганными, но решительно настроенными аглиртцами, вооруженными чем попало. Все торопились к острову Плывущей Пены. Люди на лодках беспокойно поглядывали друг на друга, но никто не осмеливался развязать сражение, пока не станет ясно, что творится на острове короля.

Остров был уже близко. Он вырастал из широкой стремительной реки в роскошном зеленом поясе садов, окружавшем королевский дворец, много лет служивший гнездом роду Серебряное Древо.