Основная задача личности – обеспечить адаптацию человека к социальным нормам. Но это означает, что мы участвуем не только в достижениях общества, но и несем в себе все его недостатки, самым большим из которых является духовное и эволюционное невежество. Мы обречены следовать по пути, который ведет не к эволюции, а только к накоплению материального имущества, удобств и удовольствий, что совершенно чуждо природе нашей сущности.

Обычно люди покорно подчиняются своей личности, поскольку не знают ничего другого. То, что они считают своей сущностью, на самом деле привито им коллективной душой человечества. Отстаивая якобы собственные идеи, чувства и поведение, они на самом деле защищают чуждое в ущерб своему, не различая истинное и чужое.

Может ли человек называть знания или идеи на самом деле собственными, если его разум пассивен и захвачен ими? Конечно, нет, поскольку в этом случае он – просто носитель внедренной в него автономной информации. Мозг большинства людей является лишь сложным накопителем информации, идей и знаний, которые сам человек не понимает и не контролирует, но они определяют все его поступки, а значит, и жизнь.

Когда мы подражаем тому, что делают другие, мы этим не владеем, наоборот, то, что мы имитируем, захватывает нас. Чем больше мы подражаем, запоминаем и выучиваем пассивно, тем меньше в нас остается сущности. Например, покупать разрекламированные продукты решаем не мы, а рекламные послания, завладевшие нашим разумом.

Поклясться в верности собственному духу означает признать свою истинную сущность, отделить истинное «ясущность» от обыденного «я», с которым мы обычно живем, осознав при этом, что если мы так и будем подчиняться жестким требованиям личности, то навсегда останемся винтиками огромной машины человеческого вида.

Если мы будем преданы нашему истинному «я», то сами примем решение пробудиться от гипноза окружающего мира – смертельного летаргического сна, который не позволяет видеть истину и идти по пути индивидуальной эволюции.

Личность постоянно борется за то, чтобы мы оставались внутри негибких схем, единственная функция которых – поддерживать низкий уровень бодрствования, что отражается на нашем разуме. Важно понимать, что «я» личности невероятно эгоистично и неизлечимо жадно. «Я» духа, наоборот, безличностно. Его не задевают те материальные желания и интересы, которыми обычно руководствуются люди, не захватывают страсти, оно не отождествляется с тем, что кажется добром, не противостоит тому, что кажется злом, – оно смотрит на всё с небесной высоты с умиротворением и спокойствием. Благодаря объединению с высшим добром истинное «я» может действовать в соответствии с самыми высокими моральными ценностями и добродетелями.

Если эти идеи покажутся вам слишком отличающимися от голой реальности человека, в том нет моей вины. У всех нас есть дух, мы – духовные существа, временно живущие в материальной структуре, но из-за нашего невежества, слепоты и отождествления со своей личностью мы ничего не знаем о сущности.

Первый шаг к совершенствованию состоит в признании нашего истинного духовного «я», ради спасения его из лап всего, что мешает ему проявиться должным образом.

Для этого необходимо освободиться от гипноза окружающей среды, чтобы войти в состояние высшего бодрствования, и только там откроется портал, ведущий к началу истинного пути духовного совершенствования, без которого никакой прогресс невозможен.

Мы всегда замечаем чужую нечестность и никогда не видим свою. Мы – мастера искусства самообмана, и, возможно, природа большинства наших убеждений, мыслей, чувств и поступков совершенно иная, чем кажется.

Сострадание может оказаться на самом деле скрытым тщеславием, ощущением превосходства над теми, кому мы сочувствуем. Стремление к благотворительности может быть косвенным проявлением чувства вины. Ненависть – неразделенной любовью. Зависть может иметь в основе искаженные любовь и восхищение. Нетерпимость может оказаться производной собственного неэтичного поведения.

Мы редко сознательно анализируем свои поступки или ситуации, в которые попадаем. Обычно мы приукрашиваем наши желания и цели, чтобы не стыдиться их. Мы дошли в этом до совершенства, и всё для того, чтобы скрыть истинные мотивы от других и себя.

Такая изощренная стратегия позволяет нам вести себя неэтично, брать то, что нам не принадлежит, врать, мошенничать, убивать, сохраняя уверенность, что всегда поступаем правильно. Мы лжем, чтобы получить то, чего хотим, желаем чужую жену, нарушаем данное нами слово, живем среди невежества, притворства и скрытой незаконности, но всегда пытаемся выглядеть непогрешимыми, поддерживаем незапятнанным свой образ в глазах других и своих собственных.

Мы панически боимся признать, что в нашем сердце может существовать что-то плохое, грязное или извращенное, поэтому нам приходится притворяться терпимыми и дружелюбными, делать вид, будто нам все нравится и мы всех любим.

В нашей жизни правит лицемерие, и мы упорно отрицаем свои недостатки, даже верим, что у нас их нет. Мы страшимся тех, кто говорит правду, поскольку они разрушают стройную картину, выводя нас на чистую воду. Зато нам нравятся лицемеры, которые не берут на себя никакой ответственности, никого не критикуют, никому не преданы и обладают всегда неопределенной позицией.

Нам приятно называть себя честными, хорошими, щедрыми, смелыми и отзывчивыми, и мы думаем, будто мы такие и есть. Мы ожидаем, что мир приспособится к нашей психологической структуре. Если же реальность нам не нравится или вызывает у нас беспокойство, мы прибегаем к сложным защитным механизмам: отрицаем её, сглаживаем, проецируем на других или извращаем до полной противоположности. Мы применяем любые сложные ментальные трюки, чтобы лгать, оставаясь уверенными в собственной искренности.

Укреплению лжи служат мысленные монологи, когда человек объясняет себе ту или иную жизненную ситуацию и роль, которую ему пришлось играть. Прибегая к таким монологам, человек надеется улучшить свой образ, оправдать свои неудачи и поступки, которые снижают его самооценку, объяснить свою жизнь, лишь бы не видеть внутренней и внешней реальности.

Очевидно, все эти размышления начинаются уже в детстве. Ребенок ломает какую-нибудь ценную вещь и, чтобы родители не посчитали его виноватым, придумывает оправдание, сваливая вину, например, на животных. Если ему это удается, и не один раз, то он начинает постоянно применять такой технически эффективный прием для достижения желаемого, оставаясь безнаказанным. Возможно, это один из способов формирования в человеке механизма нечестности.

Бывает, что ребенок видит, как его родители лгут другим людям, и быстро понимает, что целью лжи является какая-то выгода.

Постепенно он обучается различным формам обмана: выдумывает истории, искажает случившееся, скрывает часть правды, перекладывая вину на других.

Некоторые дети зарабатывают популярность у своих сверстников, придумывая на первый взгляд безобидные истории о том, какие у них знаменитые родители, или о совместных приключениях или делах, которые они якобы делали вместе с ними. Все механизмы лжи, достигающие своей цели, со временем превращаются в схему поведения, закрепляя нечестный стиль жизни.