Командующий 2-й танковой группой генерал-полковник германской армии Г. Гудериан опровергает заламаншского «исследователя» и утверждает, что его войска были готовы наступать на Москву уже 15 августа 1941 года, то есть летом: «Совещание с участием Гитлера состоялось в Новом Борисове, в штабе группы армий «Центр». Присутствовали Гитлер со Шмундтом, фельдмаршал фон Бок, Гот и я, а также представитель главного командования сухопутных сил полковник Хойзингер, начальник оперативного отделения. Каждому из нас дали высказать свою точку зрения, причем наедине, так что никто не знал, что сказал другой. Но и фельдмаршал фон Бок, и Гот, и я, – мы все придерживались мнения, что жизненно важно сейчас продолжать наступление на Москву. Гот доложил, что его группа сможет выступить самое раннее 20 августа; я для своей группы назвал дату 15 августа.

…Своему штабу я приказал готовиться к наступлению на Москву следующим порядком: танковые войска пойдут по правому флангу, вдоль Московского шоссе, а пехота – по центру и левому флангу. Я видел основную цель своего удара на правом фланге, планируя прорвать сравнительно слабый фронт русских по обеим сторонам Московского шоссе, а затем – наступать по обоим флангам от Спас-Деменска до Вязьмы.

…13 августа я побывал на фронте на Десне, восточнее Рославля, по обе стороны от шоссе на Москву. Мне было тяжело видеть, что мои солдаты, уверенные, что в скором времени им предстоит наступление на столицу России, расписали танки лозунгами „На Москву!“. Все солдаты 137-й дивизии, с которыми я общался на фронте, только и говорили что о скором возобновлении наступления на восток»708.

На 197-й странице английский мистер пишет о том, что Г.К. Жуков знал, что у немецкой группы армий «Центр» нет достаточных сил и резервов в Ельнинском выступе для наступления на Москву в июле-августе 1941 года: «Жуков об этом рассказывал так: 29 июля он позвонил И.В. Сталину и попросил принять для срочного доклада. Вот что Жуков доложил Сталину (Воспоминания и размышления. С. 300): „Намосковском стратегическом направлении немцы в ближайшие дни не смогут вести наступательную операцию, так как они понесли слишком большие потери. У них нет здесь крупных стратегических резервов для обеспечения правого и левого крыла группы армий «Центр»“…»

А к 201-й странице мнение заламаншского вруна кардинально меняется, и он уже заявляет о том, что Г.К. Жуков якобы считал, что в Ельнинском выступе находятся крупные силы немцев: «Перед Жуковым Ельнинская дуга, в которой находятся силы, способные, по мнению Жукова, наступать на Москву. Следовательно, это мощные силы! И Жуков командует наступление. Пять атак в день! Семь! Десять! Ура!».

На страницах 199–200 мистер Резун выдвигает «мудрую» мысль, что мол, нужно было Г.К. Жукову ударить по тылам 2-й танковой группы Г. Гудериана: «Жуков якобы предсказал, что будет германский удар в обход Киева. И вот противник такой удар нанес. В районе Киева в окружении гибнут шесть советских армий. Силы Гудериана тоже на исходе. Гудериан рассказывает, что был вынужден бросить в бой последний резерв – роту охраны командного пункта. Штаб Гудериана остался без охраны. В его резерве не было вообще ничего, ни единого солдата. Вот бы Жукову не тратить силы на бесполезные атаки Ельнинского выступа, а встать в глухую оборону. Высвободившиеся дивизии надо было бросать на помощь армиям, запертым в Киевском окружении. Силы Гудериана на исходе. Лишняя соломинка ломает хребет верблюду. Если бы Жуков частью своих дивизий ударил по тылам 2-й танковой группы, то величайшая победа Гудериана под Киевом могла обернуться величайшей катастрофой. 2-я танковая группа растянулась на огромных пространствах, имея незащищенные фланги и тылы. Танки – вперед! А позади танков – бесконечные тыловые подразделения: госпитали, ремонтные батальоны, бесчисленные колонны транспортных машин с топливом, боеприпасами, полевые кухни и прочее, и прочее. Все это предельно уязвимо. Но без этого танковая группа не может жить и воевать. Вот бы Жукову по тылам Гудериана ударить!».

Г.К. Жуков так и поступил. Если 2-я германская танковая группа генерал-полковника Г. Гудериана повернула из-под Ельни, значит, все ее тылы остались в Ельнинском выступе. Вот именно по нему-то генерал армии Г.К. Жуков и ударил!

Заламаншский мистер на 194-й странице пишет: «Сейчас мы переносимся в август 1941 года, в район города Ельня. Тут в августе-сентябре 1941 года Резервный фронт под командованием генерала армии Г.К. Жукова провел первую в ходе войны успешную наступательную операцию. Тут родилась советская гвардия. 100-я и 127-я стрелковые дивизии 24-й армии Резервного фронта за стойкость в обороне и решительность в наступлении, за массовый героизм и мужество личного состава были преобразованы соответственно в 1-ю и 2-ю гвардейские стрелковые дивизии.

Сражение под Ельней – первый триумф Красной армии в войне против гитлеровской Германии. Этот триумф организовал Жуков. С этим спорить нельзя».

Но, к сожалению, успех генерала армии Г.К. Жукова под Ельней не поддержал Брянский фронт генерала А.И. Еременко, который должен был ударить во фланг 2-й танковой группе Гудериана. Мистер Резун в книге «Очищение» прямо называет виновников окружения советских войск под Киевом: «Две самые страшные катастрофы во всей мировой военной истории: окружение советских войск под Киевом в сентябре 1941 года и окружение советских войск под Харьковом в мае 1942 года. Непосредственные виновники первой катастрофы: Еременко и Хрущев»709.

И далее на странице 203 он вещает о германском наступлении на Москву в конце сентября 1941 года: «Далее события развивались так. Разгромив шесть советских армий в районе Киева, захватив несметные полчища пленных и небывалые трофеи, германские войска, в их числе и 2-я танковая группа Гудериана, развернулись на Москву и в конце сентября начали наступление».

А в книге «Самоубийство» он иначе оценивает сражение под Киевом и последующее наступление немцев на Москву. Поворот на Киев мистер Резун считает «роковым решением», которое предопределило поражение Германии в Великой Отечественной войне: «Достаточно много весьма авторитетных германских генералов считают, что поражением Германии во Второй мировой войне следует считать дату 21 августа 1941 года. В этот день Гитлер отдал приказ временно отложить наступление на Москву, а вместо этого – нанести удар на юг с целью окружения советских войск под Киевом. Операция была проведена. В киевском котле немцы захватили 665 000 советских солдат и офицеров, 884 танка, 3178 орудий, сотни тысяч тонн боеприпасов, топлива, запасных частей и продовольствия. Однако победа под Киевом была тактической. Это для какой-нибудь армии, например, для британской, которая в тот момент доблестно воевала в Африке против двух немецких дивизий, такие потери могли показаться высокими. Для Красной армии такие потери неприятны, но переносимы. Это вынужден был признать и сам Гудериан: „Бои за Киев, несомненно, означали крупный тактический успех. Однако вопрос о том, имел ли этот тактический успех и крупное стратегическое значение, остается под сомнением“ (Воспоминания солдата. С. 305).

Действительно, немцы захватили пленных и трофеи. Но! Но потеряли целый месяц. И какой! Сентябрь. Последний месяц, в котором их не готовая к войне армия могла воевать в России. Дальше – октябрь и распутица, ноябрь и мороз. Бои за Киев (сколько бы гитлеровцы ни захватили пленных и трофеев) означали переход к затяжной войне, которая для Германии была гибельной. Другими словами, решение Гитлера от 21 августа о повороте на Киев означало проигрыш в войне против Советского Союза»710.