Виттар задумчиво побултыхал в чашке подозрительным пойлом, которое здесь пытались наивно выдать за чай. Лично я, чуть пригубив сие чудесное зелье, поняла, что заваренный стог позапрошлогодней травы и то будет ароматней.

– Тогда куда ты намерена отправиться сейчас?

Я неопределенно пожала плечами:

– Не знаю. Вот поем и пойду поброжу где-нибудь. Авось надумаю.

– Тогда не «поброжу», а «побродим», – поправил меня виттар. – И даже не пытайся откреститься от моего общества: бесполезно.

Да я вообще-то и не собиралась. Попадая на новую Ветку, лучше уж иметь кого-нибудь под рукой, кто способен объяснить непонятное и подсказать, как лучше себя вести. Да и потом, со жрецом я уже разругалась, так что вообще ссориться с аборигенами не стоило. Глупо и создает массу проблем.

– Хорошо, не буду. А куда мы пойдем?

Виттар залпом выпил свой чай, поморщился и протянул руку за корочкой хлеба – зажевать.

– Куда скажешь. Но желательно – по направлению к моему дому.

– Это еще что за новости? – Впервые встречаю настолько странное начало знакомства. Тем паче с ведьмой!

Арлирриг негромко рассмеялся:

– Не подумай дурного. – Хм… Ну смотря что можно считать дурным… – Просто так чаще всего и бывает: если гостья жрецов не хочет жить в святилище – она живет у своего виттара. Впрочем, если предпочитаешь Священный зал и общество Великого Змия…

– О нет!

Я задумчиво потеребила берестяной браслет на запястье, сдвинула повыше.

– Арлирриг – правильно?

– Можно Лир, – улыбнулся тот. Странно улыбнулся: приподняв только левый уголок губ. Но это была именно улыбка, не ироническая усмешка и не скептическое хмыканье. Может, не слишком открытая, но добрая.

– Хорошо, Лир. Я – Иньярра, уже говорила?

– Нет, но я в курсе. Сложно не знать имя той, к кому приставлен уже полгода.

Я поморщилась: звучало это как-то странно, но объяснений я, видимо, не дождусь.

– Лир, а кто вообще такие виттары? Чем вы отличаетесь от всех остальных?

Арлирриг задумался, словно вымеряя слова и количество информации, которую мне можно сообщить.

– Виттары – это… защитники… телохранители… охранники. Не знаю, как лучше выразиться. Мы подчиняемся жрецам, точнее – работаем на них за поддержку и деньги, разумеется.

– И много вас таких?

– Никто не знает. Виттары – это словно секретное оружие: никто из моих знакомых и понятия не имеет, что я им являюсь. Поэтому и знать, сколько нас вообще, нельзя. Но как минимум четверо: трое льет и одна ринда.

Я, честно признаться, ни кворра не поняла, но дальше выспрашивать поостереглась: тут, видимо, чем дальше в лес… Да и вообще, по ходу дела разберусь. Можно подумать, впервые оказалась на новой Ветке. Опыта, хвала Хранящим, завались, так что разберусь. «С нашим-то опытом, да не заблудиться!» – любила восклицать Таирна, в очередной раз ловя себя на какой-нибудь откровенной глупости.

Я решительно вылила свой чай в цветок, на свое горе стоявший слишком близко к столу. Впрочем, судя по его однозначно мутировавшему и нездоровому виду, не я была первой и не я стану последней. Переживет.

– Итак, тогда куда же мы идем?

Арлирриг согласно поднялся, отряхивая с колен крошки хлеба.

– Для начала – за городскую стену.

Хм… На диво подозрительно логично…

Дураки учатся на своих ошибках, умные – на чужих, а мудрые смотрят на них и не спеша пьют пиво. Ведьм же в эту классификацию почему-то включить не удосужились. Должно быть, потому, что не знаю, как к Ильянте или Таирне, но ко мне фраза «учится на ошибках» вообще никак не относилась. Я на них не учусь – я их коллекционирую.

И, попав на новую, незнакомую, сразу же начавшую чего-то от меня беспардонно требовать Ветку, не ощерилась в ответ гадючьими клыками, а наивно отмахнулась на время от проблем и искренне залюбовалась новым пейзажем.

Арлирриг вел меня по какой-то давным-давно заброшенной козьей тропке шириной в две с половиной пяди. Виттар играючи перескакивал с одного камня на другой, не обращая даже малейшего внимания на их сотоварищей, выскальзывающих из-под ног и с веселым грохотом отправлявшихся вниз, в кипящую белесой пеной реку.

По левую руку от меня упорно взбирался по крутому каменистому склону упрямый вьюнок, справа над обрывом торчали жесткие плетенки длинных корней. Слоистые сине-серые камни казались до блеска отшлифованными десятками проходивших здесь ног. Шумливая горная река в урочище меж двух гор ехидно щерилась острогранными валунами.

– Ты там как, идешь? – Виттар впервые за четверть часа соизволил обернуться, чтобы узнать, не сверзлась ли я часом в пропасть. До этого подразумевалось, что я, аки горная коза, могу скакать по корням и камням не задумываясь. Правда, так оно на деле и было…

– Иду-иду.

– Замечательно! – Вот словечко, которым, как я уже заметила, он мог выразить все, что угодно: от восхищения до ярости, по-особому повторяя его на все лады.

– Погоди! – Я на минутку остановилась перевести дух и откровенно залюбовалась щемящей сердце бездной, глухо рокочущей быстрыми волнами на глубине. – Лир, а как называется эта река?

– Эта? – Виттар почему-то усмехнулся. – Льеттиа.

– А что смешного?

– Просто с этим местом связано множество легенд. Например, вон с той горы – видишь, самая высокая?

– Ага. – Я, больше по привычке, прикрыв рукой глаза от солнца, пригляделась к высоченной каменистой горе, верхушка которой терялась не то в утреннем тумане, не то в низких облаках. Погода нас здесь не баловала. Когда я спросила у Лира, как у них обстоят дела с предсказаниями погоды, он только рассмеялся и сообщил, что прогноза у них в принципе не бывает: горы маковками цепляют тучи, так что, если дождя не было утром, это просто означает, что он будет вечером.

– Так вот, – продолжал виттар, – это гора Змия. С нее в Льеттиа раньше сбрасывали неверных жен. Если выплыла – значит, была верной.

– Ха, тогда уж лучше быть неверной: хоть будет за что страдать! Знавала я пару Веток с подобными же способами «проверок» на ведьмовство. Связывают женщину, прижимая колени к груди, и бросают в реку. Если всплывает – значит, ведьма: стихия чистоты и невинности ее не принимает. Тогда забивают камнями. Так что выбор – утонуть или получить камень в висок – невелик. А что человек в принципе легче воды и имеет обыкновение даже плавать в ней, никого не волнует.

Арлирриг как-то искоса глянул на меня и заметил:

– Судя по тебе, ведьмы имеют обыкновение выживать даже при столь невеселой альтернативе.

Я обворожительно улыбнулась и вернула шпильку: