старые задницы будут тешиться, разыгрывая привычную интригу, у повара и Дэнни есть немного времени на сборы.

В своем разговоре с Дэнни Кетчум высказался конкретнее:

— Слушай меня внимательно. Карл знает, что в пятьдесят четвертом вы свалили не в Торонто, а в Бостон. Скоро он узнает, что из Бостона вы перебрались в Вермонт. Само собой, он сунется в этот ваш Браттлборо, но вас и след простыл. Тогда он решит, что вы переехали еще в какой-нибудь штат, и начнет искать. И уж меньше всего он будет помнить про Торонто. Вот куда вам теперь надо ехать! Понял? Там тоже говорят по-английски. У тебя там вроде и издатель есть. Так оно, Дэнни? И для Стряпуна там куча работы найдется. Только пусть не затевает ничего итальянского. Слышишь, Стряпун? Не то приеду и сам тебя ухлопаю!

Дэнни хотел было напомнить Кетчуму, что тот сейчас говорит с ним, а не с отцом, но промолчал.

Кетчум все больше распалялся. Дэнни почти не слушал его, прокручивая подкинутую старым сплавщиком идею. Не такую уж плохую, надо признаться. Дэнни пару раз бывал в Торонто на встречах с читателями. Город ему понравился. (В той степени, в какой ему вообще нравились города. Он не настолько горожанин, как его отец.) Канада — это уже другая страна. Но она граничит со Штатами. И от Торонто не слишком далеко до Боулдера, где собирался учиться Джо. Само собой, Дэнни хотелось узнать, как сын все это воспримет, не говоря уже о реакции отца.

Едва Кетчум успел буркнуть: «Пока!» — и повесить трубку, телефон у Дэнни зазвонил снова. Конечно же, это был его отец.

— С тех пор как наш свихнутый Кетчум обзавелся телефоном, нам покоя не стало от его звонков, — сказал повар. — Представляешь, если он еще и факс поставит? Мы начнем получать целые простыни его посланий! И там будут сплошные большие буквы и восклицательные знаки.

— Пап, а как тебе идея Кетчума? — спросил Дэнни. — Что ты думаешь насчет Торонто?

— Мне все равно, куда мы теперь поедем. Я только очень жалею, что втравил тебя во все это. Тогда мне казалось, что я тебя спасаю.

У отца дрогнул голос. Дэнни понял: повар плачет.

— Я никуда не хочу ехать, — признался Тони Эйнджел. — Мне очень нравится здесь.

— Пап, я знаю. И понимаю: тебе нелегко опять трогаться с места. Но сам посуди: разве мы можем остаться здесь? А в Торонто нам будет хорошо. Я это знаю.

— Дэниел, я не могу попросить Кетчума застрелить Карла. Понимаешь, не могу, — признался повар.

— Понимаю. Я тоже не могу его об этом просить.

— Дэниел, у тебя ведь действительно есть издатель в Канаде?

В отцовском голосе Дэнни вдруг уловил незнакомые, старческие нотки. Предвестники надвигающейся старости. Отцу еще не исполнилось шестидесяти, но сейчас ему по голосу можно было бы дать гораздо больше. И тревога, тревога дряхлого старика, которому уже трудно без посторонней помощи.

— Если у тебя в Торонто есть издатель, — продолжал повар, — надеюсь, он нам поможет обосноваться там.

— Она поможет. Мой тамошний издатель — женщина. Пап, я уверен, что она поможет. Нам с тобой там будет легко. И мы найдем какое-нибудь местечко в Колорадо, чтобы видеться с Джо. А Джо будет приезжать к нам. И потом, не нужно думать, что мы переселяемся в Канаду навсегда. Просто уезжаем туда на время. Хотим прочувствовать, каково жить в Канаде. Ты согласен?

— Согласен, — ответил повар, но Дэнни слышал его всхлипывания.

«Я бы хоть сегодня уехал из Вермонта», — думал Дэнни. Он был далеко не так привязан к своей «усадьбе» в Патни, как повар — к «Авеллино» и жизни в Браттлборо. После появления в ресторане Крошки и Мэй, не говоря уже о визите Роуленда Дрейка и оставленного им дохлого пса на обеденном столе, Дэнни чувствовал: он готов покинуть Вермонт безоглядно и навсегда.

Встреча двух этих старых задниц с Карлом — лишь вопрос времени. Ковбой, конечно же, попрется в Вермонт, но будет уже слишком поздно. Армандо и Мэри де Симоне взялись помочь с продажей «усадьбы» в Патни. Если Карл и сунется туда — там уже будут жить другие люди, ничего не знающие о прежнем владельце. И Уиндемского колледжа, где преподавал писатель Дэнни Эйнджел, больше нет (точнее, есть, но под другим названием и с иным профилем). Теперь там Лэндмарк-колледж, где учатся люди с определенными нарушениями в развитии речи. Когда Ковбой приедет в Браттлборо, никакого ресторана «Авеллино» в городе уже не будет. Куда бы ни направил свои стопы молодой повар Грег — его Карл ни за что не найдет. По настоянию Тони Эйнджела Селест и Лоретта с ребенком уедут из города. Ковбою придется убраться несолоно хлебавши. Может, даже подумает, не наврали ли ему эти старые толстые задницы (а уж они ему все распишут, не жалея красок).

Но действительно ли Карл так непроходимо туп, как об этом постоянно твердит Кетчум? Что, если с тех пор, как он бросил пить, его умственные способности и детективные навыки несколько улучшились? Вопрос даже не столько в этом. Бывший помощник шерифа проведет в Вермонте нечто вроде частного расследования. Вопрос: всплывет ли в ходе этого расследования фамилия Эйнджел? Вряд ли. В одном Дэнни был уверен: Карл точно не пойдет в «Книжный подвал», чтобы расспрашивать о поваре и его сыне!

— А ты ведь знал, что Стряпун осел в Вермонте, — говорил потом старому сплавщику Карл. — Так знал, Кетчум?

— Стряпун? Он что, еще жив? — изобразил искреннее удивление Кетчум. — Вот уж не думал, что этот хромоногий парнишка протянет так долго. Никак он тебе встретился?

— Будь осторожен, Кетчум. Будь очень осторожен, — угрожающе процедил Карл.

— А я всегда осторожен. Как на свет появился, с тех пор и осторожничаю, — ответил Ковбою Кетчум.

Но с того вечера, как они с Джимми обнаружили на обеденном столе дохлого пса, Дэнни просто не терпелось поскорее покинуть Вермонт.

Добравшись до проезда, ведущего вверх, к ферме Барретт, Дэнни свернул туда и, проехав еще немного, остановился. Теперь он находился на территории, принадлежащей этой любительнице животных. Писатель знал, что Барретт ложится рано и не заметит машины, остановившейся на пути к ее дому. Он встал достаточно далеко от дома и конюшни. Даже лошади не учуют его присутствия. К тому же он выключил фары и заглушил мотор. Дэнни просто сидел в машине, открыв окна и глядя в сторону Вестминстер-Веста.

Поздний вечер (почти ночь) был теплым и безветренным. Дэнни знал: в такую погоду он без труда услышит выстрел за