– Как же ты мне надоел со своими ведьмами, – закатил глаза Джефферсон. – Да, их здесь пытали. И казнили тоже. Это давно было. Сейчас поместье – всего лишь мой личный склад и убежище, не более того. Конечно, в будущем все может измениться, но… Да шучу я! Не делай такое лицо. Мы же охотники, черт побери!

– Так ты хочешь передать мне по наследству плаху? – прошептал Коул, метнув на Джефферсона взгляд, который тот не смог прочитать. Он знал собственного племянника слишком плохо, а потому не понял, что так выглядит его ярость.

– Нет, Коул, я хочу передать тебе историю, которую и пытаюсь сейчас рассказать…

– Это не история – это позор.

Коул развернулся на пятках и двинулся обратно к лестнице. Он был готов к тому, что Джефферсон остановит его, и тот действительно остановил, но не так, как ожидалось.

– У меня не может быть детей, – вдруг произнес Джефф. Идея, к которой он подводил Коула все это время, разрезала воздух, как молния. Коул даже замер на месте. – По разным причинам. Некоторые из них не зависят от меня… Ты понимаешь, что это значит? Ты последний из рода Гастингсов.

– Неправда. – Коул медленно повернулся. Холод, сковавший его, шел не от каменных стен подвала, а изнутри. – Есть еще Гидеон…

– Я видел Гидеона. – Джефф безрадостно улыбнулся и пояснил в ответ на удивленный взгляд Коула: – Помнишь, я отлучался из Шамплейн по делам? Так вот, я заезжал в «Этан Аллен». Да, навел справки и выяснил, что Гидеона держат там. Судя по тому, что я видел, он вряд ли когда-нибудь сможет завести детей. Разве что нарисует их.

– Так тебя волнует продолжение нашего рода? Тогда можешь не переживать, – сказал Коул спокойно. – Однажды дети у меня будут.

Челюсть Джефферсона сжалась.

– Дети-ведьмы?

Коул стойко выдержал его взгляд.

– Да, – кивнул он без колебаний. – Дети-ведьмы.

– Именно так роду Гастингсов придет конец, идиот! – воскликнул Джефферсон, опуская глаза в пол под тяжестью того бремени, что намеревался переложить на плечи Коулу. – Это ведь не просто фамилия. Это ремесло! Реликвия, что мы несем в своей крови и передаем от сына к сыну, от дочери к дочери. Наши предки ведут охоту с первой реинкарнации Эхоидун. Может быть, наша миссия по истреблению магии больше не имеет смысла и ты действительно прав насчет того, что не все ведьмы заслуживают кары, но… Всегда найдутся те, без кого мир точно станет чище. Взять хотя бы Аврору Эдлер. Наша охота не должна закончиться, Коул! Ты не обязан становиться охотником, раз уже избрал путь атташе, но твои дети должны иметь эту возможность. А если они будут ведьмами… Или если просто родятся в окружении ведьм… – Джефферсон поморщился: – Твой прадед, дед, отец… Мы все…

– Убийцы, – откликнулся Коул эхом, и его пальцы сжались в кулак так крепко, что даже я в Вермонте это почувствовала: у меня тоже свело руку. – Я не собираюсь продолжать охоту никоим образом – ни сам, ни через своих потомков. Довольно разговоров об этом! Я сделал свой выбор еще полтора года назад. Вижу, ты его сделал тоже. Я надеялся, что, оставив тебя в Шамплейн, смогу объяснить… Надеялся, ты поймешь, когда сам поживешь рядом со мной и Одри… Неужели все это время ты думал лишь о том, как подложить под меня другую женщину?!

– Поверь, Одри скоро задумается о том же самом, если уже не думает. – Джефферсон бесстрашно приблизился к Коулу. – Она же Верховная! От вашего союза может не только твой род прерваться, но и ее собственный.

– О чем ты?

– Ты ведь в курсе, что магия наследуется по гендерному признаку? А Одри вроде как свой ковен возрождать нужно, верно? Теперь представь, что природа сыграет злую шутку и у вас будут рождаться только мальчики. Они не будут ведьмами. Что тогда? Создадите армию атташе? Вряд ли это вписывается в планы твоей Верховной.

Коул оторопел. Благодаря истории с Джулианом он знал об этом, но никогда не задумывался всерьез. Наследование магии специфично: у матери-ведьмы и отца-человека может быть только дочь-ведьма, а сын – только человек. И наоборот. Однако Одри никогда не обсуждала с ним сей… нюанс. Да и зачем? Было слишком рано и слишком некогда. Но теперь…

– Я… Не знаю… Я никогда не думал, что Одри может не захотеть такой семьи… Что я могу обречь ее и Шамплейн…

Заметив, что он задел нужные струны (нет, даже порвал их), Джефферсон обнял Коула за плечи:

– Знаю, ты еще очень молод и вряд ли видишь смысл заглядывать так далеко, но лучше рано, чем поздно. Вам с Одри не по пути, слышишь? Ваши отношения прелестны, но бесперспективны. Ей нужен ведьмак, а тебе – обычная девушка. Любая может стать твоей! С такой-то мордашкой, – произнес он, похлопав его по окаменевшей спине. – Идем наверх, выпьем пива. Ты что-то совсем на взводе.

Пиво, однако, не помогло. Роящиеся мысли не позволили Коулу опьянеть ни на йоту. Он слушал философские речи Джефферсона и всем своим видом изображал интерес. Тот упорно продолжал промывать племяннику мозги и, как ему казалось, отлично справлялся со своей задачей. Протертое кресло было неудобным, от пыли першило в горле, и Коулу чертовски хотелось сесть в джип и вернуться в Берлингтон. Он ведь уже выслушал целый ворох детских историй о своем отце, перезнакомился с дюжиной баров в Бостоне и даже на фамильный особняк посмотрел изнутри. Почему же он до сих пор здесь?..

Впрочем, Коул знал ответ на этот вопрос.

– Так мы выедем на рассвете? Хм… Далеко отсюда до заправки? – спросил он, задумчиво поддев носком ботинка коробку с хламом. – У меня бензин на нуле.

– Боюсь, до ближайшего города миль десять. Но в сарае за домом есть канистры. – Джефферсон гордо усмехнулся и, сделав радио погромче, откупорил новую бутылку пива. – Я регулярно заезжаю сюда и обновляю запасы. Пользуйся на здоровье! Только давай займемся делами утром.

Коул выдавил благодарную улыбку, а через пятнадцать минут, в разгар новой беседы, отлучился в туалет. К счастью, в доме ни его, ни водопровода не было, поэтому пришлось идти на улицу.

Морозный воздух. Такие яркие звезды над головой, что можно разглядывать ковш Большой Медведицы. Запах бензина.

– Что ты, твою мать, творишь?!

Джефферсон отпрыгнул от струи топлива, метящего на его протертое кресло и ящик с пивом. Расплескивая бензин сразу из двух канистр, Коул не пропустил ни один угол: тщательно полил пирамиду из картона, захудалую мебель, забаррикадированную хламом лестницу и даже стенд с оружием, которым так хвастал Джефф.

– Остановись!

Он набросился на Коула, пытаясь вырвать канистру у него из рук, но Коул замахнулся ею, точно мечом, и очередная струя бензина ударила Джеффу прямо в лицо. Тот закашлялся, отпрыгивая, насквозь мокрый в горючем, и молча покачал головой.

– Не будь дураком, – вздохнул Джефф, когда Коул отшвырнул пустую канистру и вынул из внутреннего кармана зажигалку, стащенную из незапертого фургона Джеффа по пути в сарай. – Ты ведешь себя как подросток в пубертате! Что и кому ты хочешь доказать? Это дом твоего отца! Твой собственный дом, Коул!