на основании генерального плана Владимирской губернии Александровского уезда конца XVIII в. (копия нач. XIX в. — РГАДА. Ф. 1356. Д. 1/177). В конце XVIII в. тракт вел на восток от Троице-Сергиева монастыря по трассе ул. Вифаниевской Сергиева Посада мимо Корбушских прудов, а затем по берегу р. Торгоши вверх по течению этой реки. Местность низменная, покрыта ельником таежного типа (Исаковская роща). Возможно, впечатления от этого участка пути отразились в упоминании “густых лесов”, окружавших Троицкий монастырь.

Дорога из Троицы в Слободу пересекала реку Торгошу в 2 км к северу от с. Глинкова и вела далее по издавна населенной местности через сохранившиеся до нашего времени села Дерюзино (здесь дорога пересекала р. Вондюгу), Слотино и Коринское к Александровой слободе. Местность к западу от с. Слотина была описана в межевых книгах вотчины Троицкого монастыря в интересующий нас период дважды— в 1552— 1559 и в 1592—1593 гг. В 1592—1593 гг. в 0,5 км к западу от с. Слотина упоминалась “дорога, что ездят из Слободы к Троице”, которая соответствует трассе тракта из Троицы в Александрову слободу, показанного на плане конца XVIII в. (РГАДА. Ф. 1209. Д. 348. Л. 183).

В 1552—1559 ситуация была несколько иной. В 0,5 км западу от с. Слотина упоминается просто “дорога”, а в 1 км к югу межа выходила на “Стоговскую дорогу” близ д. Новинок (РГАДА Ф. 1209 Д. 254. Л. 183об.—185). Эта последняя деревня в 1562 г. упоминается как “деревня Новое, Старый ям тож”. Она возникла на месте Стоговского яма на древней дороге из Москвы в Переславль, которая существовала еще до основания Троице-Сергиева монастыря (1342 г.).

Таким образом, есть основания полагать, что упоминаемая Ульфельдтом дорога из Троицы в Слободу возникла после учреждения опричнины и переезда опричного двора Ивана IV в Слободу (1564) Она может быть идентифицирована с трактом из Троице-Сергиева монастыря в г. Александров, показанным на плане Александровского уезда генерального межевания конца XVIII в. — С. З. Ч.

533

Буквально: “всех русских”.

534

Пристава по имени Болер Ю. Н. Щербачев на основании официального отчета, где он назван Балондой (Balonda), идентифицирует с Баландой Григорьевичем Совиным, братом Петра Григорьевича Совина, сопровождавшего кн. А. Ромодановского в Копенгаген в 1563 г (Щербачев. Два посольства. С. 137. Прим.). Среди опричников был Богдан Григорьевич Совин (Веселовский С Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 89).

535

Русский дипломатический протокол предусматривал неодновременный выход из возка или схождение с коня. Русские старались, чтобы это сделал сначала иностранный представитель, а не русский встречающий. Со своей стороны послы пеклись об обратном и прибегали ко многим хитростям, чтобы “менее престижные” движения сделали сначала русские. Некоторым, в частности С. Герберштейну, это удавалось.

536

В отчете священника: “110 миль”. — Д. Л.

537

В Ливонии в это время действовал дьяк Яков Андреев Витофтов (ДЛВ. Ч. 2. С. 165, 166, 168—170) Впрочем, публикатор этих документов Н. Ф. Демидова считает его дьяком Поместного приказа в Москве (там же. С. 250).

538

У. вспоминает о переговорах с герцогом Хансом Старшим, братом Фридерика II. Подробнее: Антонов В. А., Хорошкевич А. Л. Якоб Ульфельдт и его записки о России (наст. изд.)

539

...обращаться с приветствием по тевтонскому обычаю — видимо, это заявление было вызвано сведениями о том, как В. Щелкалов принимал в Москве, почти одновременно с датчанами, ногайских послов. И та и другая сторона вели переговоры, “сетчи на коленки” (Сивев В. И. Дьяки. С. 191).

540

...крепостях в Ливонии — Большие и Малые Колки, в частности.

541

У. употребляет термин, которым в латыни обозначал ригсрод — Королевский совет, по отношению к Боярской думе.

542

Баланда при этом объявил, что “государево жалование будет в 30 раз большим” (Щербачев. Два посольства. С. 138).

543

Подарки царю и старшему сыну Ивану Ивановичу, сыну от первой жены царя Анастасии Романовой. Требование подарков и младшему сыну Федору от того же брака — свидетельство некоторого неудовольствия царя по отношению к старшему сыну Ивану.

544

Обычно такие списки — приданого и поминков, отправлявшихся крымскому хану и знати в конце XV — начале XVI в., составлялись в Казне (Сб. РИО. Т. 41. С. 30, 117; Т. 95. С. 470, 491, ср.: Хорошкевич А. Л. Из истории дворцового делопроизводства конца XV в. Опись приданого великой княжны Елены Ивановны 1495 г. // Советские архивы. 1987 № 4. С. 32—33; Она же. Русь и Крым. От союза к противостоянию. Конец XV — начало XVI в. М., 2001. С. 246—247).

545

При этом Баланда снова напомнил о необходимости произнести царский титул раньше королевского, а также посоветовал почтить тем же титулом и старшего царевича (Щербачев. Два посольства. С. 138).

546

В Слободе находились Покровский (ранее Троицкий), Успенский храмы и Распятская церковь-колокольня, внутри которой находится восьмигранная башня — часть звонницы начала XVI в.

547

В отчете священника отсутствует ссылка на рисунок. — Д. Л.)

548

Видимо, это были члены Боярской думы, ее состав в 1578 г. точно не установлен.

549

Трон в официальном отчете послов назван точнее “лавкой”, “скамьей” (Щербачев. Два посольства. С. 139), что вполне соответствовало действительности. Древнейшим княжеским сидением, как оно изображено на миниатюрах XVI в., была именно “скамья” (Арциховский А В Древнерусская миниатюра. М., 1944. С. 194). Троном царь пользовался в исключительных случаях.

550

Каспар — по официальному посольскому отчету Каспар фон Виттенборг (Щербачев. Два посольства. С. 139; ср.: Ny kgl. samling 2963. — K.P).

551

Речь идет, по-видимому, о бармах, поскольку в датском переводе употреблен термин “gebremet”, этимологически связанный с древнеисландским barmr — “край, берег” (шведский — braem, “борт”, средневерхненемецкий — brem, “опушка, обшивка”). Впрочем, М. Фасмер сомневается в этом из-за разницы значения