class="p1">Родные наши, известите, пожалуйста, почему именно Плаут отринул совет посетить я[понского] консула. Нам очень нужно знать причину отказа от этого совета. Вчиняя иск о двух миллионах, он должен пользоваться каждою возможностью. Если Совет дается к исполнению, то ведь нельзя же без причины его отринуть, если мы вообще хотим успеха. Будьте добры, сообщите о причинах. Знаем, как Вы все напряжены. Знаем, как злые надеются, что чьи-то нервы не выдержат, но пусть никто не даст им эту радость. Ведь вся логика, вся справедливость за всех нас. Напишите обо всем неотложно, о чем мы спрашиваем, и чувствуйте наши постоянные мысли о благе. Вас четверо — не разделитесь и будьте монолитны.

Сердцем и духом с Вами,

Е. и Н. Р.

127

Н. К. Рерих — А. М. Асееву

15 июля 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Дорогой Александр Михайлович,

Получили мы вчера Ваше милое письмо, и хочется мне сейчас же послать Вам прилагаемую копию, которую прошу прочитать доверительно и уничтожить. Делаю это во Благо, чтобы Вы знали положение вещей. Там, где возможно единение, там оно и должно быть. Если Вы получите приветную статью о Е. П. Б., то, конечно, Вы будете лишь рады поместить ее. Впрочем, не буду повторять то, что Вы и без того прочтете. Конечно, если время позволит, пришлите нам эту статью по получении ее, и мы ответим воздушной почтой. Нужно показать, что там, где выказано доброжелательство, там и мы отвечаем тем же. Относительно посланных Вам трех статей, о которых Вы поминаете, — это сущее недоразумение. Все эти три статьи были посланы лишь для Вашего сведения и архива. Имейте в виду, что Ваше имя на листе всех наших посылок, но это не значит, что все посылаемое предполагается для печати. Условимся, что предлагаемое для печати будет соответствующим образом обозначено, а все остальное будет для Вашего ознакомления и архива.

Поминаемые Вами Ваши письма получены. По нынешним временам особенно ценно всевозможное осведомление. Всюду возникают самые невероятные обстоятельства. Взять хотя бы присоединенное к Вашему письму известие о зверской расправе над Дыновым. Поистине, это знак времени. Можно в чем-то не соглашаться, но такие животные проявления поразительны. Производим разведку о картинах, но это берет время. В недавнем письме к Е. И. Ведринская сообщала какие-то странные слухи о продаже картин и о завладении ими одним лицом. Надеемся, что это лишь очередные слухи, тем более что некто г-н Силевич из Белграда просил у меня разрешения об издании картин в форме открыток. Кстати, не слыхали ли Вы об этом инженере Силевиче, который предполагает издавать женский журнал и просил меня о статьях? Он же, по-видимому, является владельцем магазина «Книга» в Б[елграде]. Вероятно, или Вы или друзья о нем знают. Получили мы из Риги любопытное сведение о том, что вторая партия «Свящ[енного] Дозора» вместо 12 франков стоила почему вдвое. Проникла ли эта книга в Югославию? Как Вы знаете, от Харбина можно ожидать решительно всего. Порядочные люди живут там как в тюрьме. И ежечасно могут ожидать всяких зверских репрессий, до вливания керосина в нос включительно. Впрочем, и некоторые американские методы недалеки от того же. Теперь там появился какой-то черный легион, хватающий людей на большой дороге и предающий их порке. Вот Вам и культура. Тем более нужно дорожить каждым полезным в Культуре проявлением. Может быть, Вы уже имеете «Общину» и «Врата в Будущее». Посылаю Вам для прочтения «Знак Эры» как продолжение «Борьбы с невежеством»[445].

Здоровье Е. И. все время изменчиво. Как Ваша сестра? Шлем Вам наши душевные приветы.

Духом с Вами.

128

Н. К. Рерих — Е. Ф. Писаревой

15 июля 1936 г. Naggar, Kulu, Punjab, Br[itish] India

Дорогая Елена Федоровна,

Спасибо сердечное за Ваши оба письма от 17 и 21 июня, из которых первое дошло лишь вчера. Чувствуем все Ваши добрые намерения и пожелания и, конечно, в полной мере отвечаем Вам тем же. Поистине, необходимо, чтобы все культурные силы, отбросив всякие наветы, приносили свои знания и опыт на пользу общую, иначе волны Армагеддона захлестнут.

Вы видите, что и мифические лекции, и столь же мифические американские рассказы, — все это оказалось лишь чьими-то злобными выдумками. То же самое и во всем остальном. Конечно, ни мы, ни кто[-либо] из наших друзей не можем быть против Теософии. Основоположенники Великие и наша славная соотечественница Е. П. Б. уже являются залогом того, что все около происходящее не может вызывать недоброжелательства. Если кто-то злобный и в этом старается изобрести гнусную выдумку, то да будет ему стыдно. Напрасно Вам кажется, что д-р Асеев, к которому, как я уже писал Вам, Е. И. и я питаем самые лучшие чувства, будто бы имеет что-то против Теософии. Ничего подобного. Ведь в его журнале был прочувствованный некролог об А.[Безант], в котором она названа «сверхчеловеком». Если же, как Вы пишете, не был помещен некролог Ледб[идера], то к тому могли быть особые причины. Во-первых, этого некролога я не видал, и потому содержание его нам неизвестно. Во-вторых, нам известно, что очень многие теософы — французские, американские, английские, австралийские — имеют на этого деятеля свою особую обоснованную точку зрения. Поэтому от факта непомещения некролога Ледб[итера] до неприязни к Теософии неизмеримая разница. Вы пишете, что хотели бы послать д-ру Асееву свою статью. Какая прекрасная мысль, и я уверен, что он будет глубоко рад ей, ибо предчувствую, что Вы напишете что-то вдохновенное о нашей почитаемой Е. П. Б. Просим Вас, напишите о ней. Напишите в тех возвышенно-сердечных тонах, которыми отличается все написанное Вами. О Е. П. Б. необходимо написать именно Вам. Еще совсем недавно мне было прислано два гнуснейших выпада против нее — один из харбинской газеты, другой из русской нью-йоркской. Увы, оба этих мерзких выпада были подписаны русскими именами. Какой стыд! Тем более нам, русским, нужно всемерно отстаивать наших великих соотечественников, [потому] что, как видите, не кто иной, как сами же русские, дерзают бросать грязью в то великое, что эти люди по невежеству и понять-то не могут. Кроме того, многим хорошим русским кажется, что имя Е. П. Б., сознательно ли или бессознательно, иногда умаляется и затушевывается разными другими именами. Вы должны быть уверены, что мы далеки от каких бы то ни было умалений. Каждый работник на светлой ниве культуры должен быть добросердечно и благостно обережен. Потому прошу Вас, напишите светлую статью о Е. П. Б. Это будет истинный праздник для нас и для всех