И в этом же 1915 году Малевич не только впервые показал свой «Черный квадрат», но и опубликовал одну из своих самых замечательных работ о новом искусстве – «От кубизма к супрематизму». Уже к этому моменту у Малевича возник термин, которым он обозначает то, что им сделано: вот это свое искусство он называет «супрематизм». Что значит «супрематизм», почему это так называется? Вот здесь нам и надо остановиться на «Черном квадрате».

Это доминантное искусство. Supremus означает «наивысший», супрематизм – это доминанта. Доминанта чего? Доминанта цветовая. У очень многих художников в мире есть эта цветовая доминанта: у Матисса, у Ван Гога… Но здесь речь идет о другом. Подход Малевича к цвету, его понимание цветовой доминанты резко отличается от того представления о цвете, которое существовало до него и до его «Черного квадрата». Цвет всегда был привязан к какому-то мотиву, это был цвет чего-либо, у кубистов или у футуристов он был связан с некой формой. У Малевича цвет теряет связь с формой. С этого момента начинается его работа над его единственной новой, именно ему принадлежащей идеей изображения цветоформ. Супрематизм – это изображение на плоскости холста цветоформ. Что такое цветоформы? Малевич утверждает, что цвет как таковой, не связанный ни с каким предметом (с чашкой, ложкой, головой или собакой), цвет черный, красный, белый, синий, желтый как таковой имеет самостоятельное содержание. Какое же? Энергетическое содержание.

Это понимал еще Ван Гог, но он делал совсем другие сюжеты. А Малевич заявил, что цвет имеет свое энергетическое содержание. Есть цвета более активные, есть цвета менее активные, но любой цвет обязательно имеет содержание. Разовьем эту мысль до конца: точно так же и форма имеет свое содержание. У Пикассо есть замечательная картина, она называется «Девочка на шаре»: огромный мужчина, борец с широкими плечами сидит на кубе, и он сам как куб, а рядом тоненькая девочка, колеблющаяся, как пламя свечи, покачивается на шаре. Есть такие формы – земные, мощные, активные, сильные. А есть такие же сильные, как шар, но более пассивные. Малевич не претендует на то, чтобы называть свои работы пейзажами или портретами, он называет их супрематическими композициями. Он не изображает ничего предметного, это внепредметный абстракционизм. И Малевич является его философом, его идеологом, его создателем. Он создает вокруг себя очень большую и серьезную школу. Исчерпала ли эта школа идеи Малевича на сегодняшний день? Ни в коем случае! Она находится только на середине пути.

Это было начало нового художественного алфавита. Прежний художественный алфавит был создан Джотто: искусство как театр, искусство как действие, искусство как способ описать некий художественный мир. Даже футуристы тоже его описывали. А в супрематизме никто ничего не описывает. Это энергетика цветоформ, это другой художественный язык. Он не отменяет предыдущего, он его не отменял никогда, не отменяет и сейчас. Это новый художественный алфавит, который существует параллельно с прежним.

Давайте попробуем разобраться, что же это за художественный алфавит цветоформ, которые являются энергетическими формами. Это очень мало кто может сделать. Мне довелось видеть «Черный квадрат» в подлиннике один-единственный раз, в запасниках Третьяковской галереи. Оказалось, что это не совсем квадрат, он не совсем черный, а белый цвет фона не совсем белый. Но когда вы смотрите на него, вам кажется, что это квадрат. Малевич сделал сам три или, по другим подсчетам, четыре копии. Но больше ни разу он не смог повторить ту энергетическую мощь, которая была в первом случае. Не получилось! Он сам же делал эти копии, но не мог добиться прежней мощи излучения черного на белом, очень активной формы квадрата на столь же активной форме белого, черное на белом, не мог изобразить эти максимальные знаки активности цветоформ.

Этот его новый язык имеет три фазы. Первая – это черное и белое, вторая – цветная, третья – белая. Рассмотрим все эти фазы развития супрематических или пространственно-абстрактных композиций Малевича, имеющих очень мощную энергетику. Но чтобы почувствовать ее, надо смотреть на холсты, а не на фотографии холстов.

Откуда у Малевича появилась идея «Черного квадрата»? Она его осенила, она родилась в нем одном, чисто случайно, и никогда больше ничего подобного не было? Или у нее есть прецедент? Он действительно есть, но относится к далекому прошлому, к забытому прошлому. Но у этой идеи есть и движение вперед по этой футуристической линии – в будущее и в сегодняшний день. Что касается истории супрематизма Казимира Малевича, то когда он пишет свои работы «От кубизма и футуризма к супрематизму», «От Сезанна до супрематизма», «О новых системах в искусстве», у него все идет замечательно. Каким образом из Сезанна рождается кубизм – понятно. Как рождается футуризм – понятно. Вы читаете просто замечательный исторический трактат. А вот как из этого получается беспредметный супрематизм – это совершенно непонятно. Малевич пишет об этом, но вы все равно не понимаете. Многие говорят: «Что это такое? Что за “Черный квадрат”, как это? Ерунда все!» Но это не ерунда, это очень серьезная вещь. Даже уже потому, что это создание действительно нового алфавита, только надо понять, какого и для чего.

Каковы же истоки этого «Черного квадрата»? Сам Казимир Северинович об этих истоках неоднократно пишет в своих работах. Он неоднократно проводит своих читателей по этой тропинке к своему истоку. И этим истоком является очень древняя китайская художественная конституция, или художественный алфавит, который сами китайцы называют «ба-гуа». Вспомним возвращение к первичности, к звуку до слова, к звуку до музыки – это был Китай аж III тысячелетия до новой эры. С помощью системы ба-гуа китайцы описывали все. Это был язык, в котором можно было описать все, что угодно – от вселенной до деталей и частностей жизни. А вселенную они как изображали, так и нынче изображают, ничего с этой системой не произошло. Вселенную они изображали как соединение шара и квадрата, где шар означал небо, а квадрат означал землю. По системе ба-гуа земля квадратная. Почему так? Потому что она имеет четыре времени года, четыре времени суток, четыре стороны света – север, юг, запад, восток. Она имеет четыре равных характеристики, и значит она – квадрат. Небо – круг или шар. Почему? Потому что оно безначально и бесконечно. И каждое из этих мистико-символических обозначений имеет свой цвет. Китайцы тоже рассматривают цвет и форму как очень глубокие смысловые обозначения. Небо, или круг, имеет синий цвет. Черный цвет, как вам скажет каждый человек, кто занимается оптикой, это цвет света. Максимальная концентрация света дает черноту. Но это не тот черный цвет, каким пишет фломастер, это сложно составленный черный цвет.

И когда вы смотрите на черный цвет Малевича, то видите, что там есть вся цветовая палитра – и так получается черный. Когда вы смотрите на его белый цвет, там вся цветовая палитра – получается белый. Невероятно красиво!

У Малевича есть «Черный квадрат» и есть «Красный квадрат». Что такое красный квадрат? Это земля в чистом виде, это изображение земного начала, устойчивости, страсти, страданий, крови. Малевич нас ведет по этой тропинке. Только он нас ведет не прямо к ба-гуа, а он нас ведет через даосизм, которым он очень увлекался и о котором много писал. А из этой системы ба-гуа вырастают два корня: корень конфуцианский, который пользуется этим языком, и корень даосский, который пользуется этим же языком. Малевич идет через Дао, а Дао безначально и бесконечно, Дао бесформенно. Малевич пишет о себе: «Я вышел в ноль формы». И он действительно вышел в ноль формы. Так говорил Мераб Константинович Мамардашвили о Джотто: Джотто вышел в трансцендентный ноль, то есть он начал все сначала, с нуля. И то же говорил о себе Малевич: «Я обнулился». Да, он вышел в ноль, он начал все сначала. Он знал о философии древних китайцев, писал о ней, но уже на своем языке и в своих работах.