— Молчать! — гаркнула она. — Сколько всего станций атаковано?

— Тридцать две, — ответил один из ее помощников.

— И всего больше пятидесяти атак. А потеряли мы всего семьдесят-восемьдесят человек, все — на станциях. Рубра всего-навсего избавился от наших часовых. Если бы он хотел всерьез нам навредить, он начал бы тогда, когда там были разрушители.

— Дезинформация? Дариат где-то в другом месте?

— Нет, — ответила Бонни. — Не совсем. Мы знаем, что он передвигается на метро. Я зуб даю, что этот засранчик все еще там. Должен быть там. Только мы его уже обложили со всех сторон. И Рубра убирает часовых, чтобы Дариат мог ускользнуть. Вот почему нападения происходят повсюду — чтобы мы поверили, будто это ковровая атака! — Она обернулась к гладкой коралловой колонне и улыбнулась со злобным торжеством. — Так, приятель? Вот что ты задумал. Но куда он подастся? Звездоскребы точно посредине обиталища. — Она раздраженно помотала головой. — Ладно, ребята, давайте думать. Мне нужны люди на всех атакованных станциях. Сейчас же. Пусть не ступают в воду и избегают служителей. Но они должны быть там!

Изображение орущей на своих помощников Бонни висело в мозгу Дариата, как злобный похмельный кошмар. Он как раз добрался до вершины коралловой горы и протиснулся под потолком. Зал станции заполнял густой белый туман, дальше пяти метров ничего не было видно. Роса выпала повсюду, делая коралл предательски скользким.

— Хитрая сучка, — признал Рубра. — Этого я не ожидал.

— Сможешь их задержать?

— На этой станции — не смогу. Служителей поблизости нет, а кабели все прогорели. Тебе придется бежать.

В мозгу Дариата вспыхнула картина: торопливо шагающий по вестибюлю наверху помощник Бонни с прижатым к уху переговорником. «Понял я, понял!» — орал он в трубку.

— Татьяна, скорее! — рявкнул Дариат.

В этот момент его спутница проползала на животе через верхушку горы.

— Что случилось?

— Кто-то идет.

Извиваясь, как змея, она выползла из щели. Вместе беглецы бегом бросились вниз, вслед им сыпался мокрый щебень.

— Сюда! — Дариат нырнул в туман.

Его новое чувство подсказывало, где именно в этой холодной мгле покажутся прозрачно-серые контуры стен станции, позволяя без глаз увидеть вход в туннель, а чувствительные клетки Валиска показывали поджидающий в ста пятидесяти метрах впереди вагончик. А еще — сбегающего по лестнице помощника Бонни.

— Жди здесь! — шепнул Дариат Татьяне, запрыгивая на платформу.

Облик его разительно переменился: простой комбинезон сменился роскошным лиловым мундиром с золотыми лампасами. Самая внушительная фигура его юности — полковник Чосер, герой еженедельного проекционного сериала о приключениях бывшего офицера-конфедерата, борца за справедливость.

Рубра тихонько хихикал за его плечом.

На полпути вниз помощник Бонни притормозил, поднимая к уху переговорник.

— Здесь кто-то есть!

Дариат стал подниматься по лестнице.

— Только я! — весело крикнул он.

— Ты кто такой, черт тебя дери?

— Сам назовись! Это мой пост!

В мыслях помощника царило замешательство — Дариат чувствовал это, приближаясь уверенным, широким шагом. Беглецы так себя не ведут.

Дариат открыл рот и выплюнул белопламенный шар прямо в лоб одержимому. Две души с тоскливым воем канули в бездну. Тело скатилось под ноги Дариату.

— Что происходит? — Упавший на ступени переговорник на глазах снова превращался в стандартный блок связи. — Что там? Ответьте! Ответьте!

— С первого этажа поднимаются еще четверо, — сообщил Рубра. — Бонни направила их на станцию, как только ее человек сказал, что обнаружил кого-то.

— Черт! Мы не доберемся до вагона. Татьяну они обгонят запросто.

— Зови ее. Я спрячу вас в звездоскребе.

— Что?

— Пошевеливайся!

— Татьяна! Сюда, скорее!

Дариат ощутил, как раскрываются двери лифтов. Четверо одержимых были уже у подножия лестницы первого этажа. Татьяна подбежала к нему, бросив на мертвое тело полный омерзения взгляд.

— Пошли!

Дариат потянул ее за руку. Татьяна повиновалась с видимой неохотой, но, уловив растущую тревогу в его голосе, без спора. Бок о бок они помчались вверх по лестнице.

Сквозь стеклянные стены вестибюля проникал дневной свет. Здесь разрушений было немного; следы огня на коралле и разбитые стекла были единственным свидетельством того, что одержимые пришли обыскать башню.

Дариат слышал, как в другом конце вестибюля, за центральной лифтовой колонной, топочут по лестнице башмаки одержимых. Иное чувство его ощущало, как их разумы выходят из-под скрывающей их толщи коралла. А это значило, что и они его чуют.

Он взвалил Татьяну на плечо, не обращая внимания на ее возмущенный крик, и рванулся к лифтам. Могучие мышцы несли его без малейшей натуги. Женщина вовсе ничего не весила.

Он бежал с такой невероятной прытью, что остановиться, влетев в двери лифта, не смог — ему потребовалось бы метров десять тормозного пути. Они врезались прямо в заднюю стенку — сначала Татьяна, плечом, боком и бедром, при том, что к ее собственной инерции присоединилась масса Дариата. А потом и сам одержимый приложился лицом к полированному металлу, и никакая энергистическая сила не могла погасить резкой боли. Из носа хлынула кровь и потекла по стене. Дариат смутно осознал, что дверь за его спиной закрывается, отсекая беглецов от яркого света.

Дариат слабо пошевелился и провел пальцами по лицу — от этого прикосновения ссадины исчезли. Потихоньку боль унялась, и теперь одержимый мог сосредоточиться на остальных частях тела.

— Во, блин…

Он прислонился к стене и перевел дух. Татьяна лежала перед ним на полу и обеими руками держалась за бок; на лбу ее выступил холодный пот.

— Что-нибудь сломано? — спросил он.

— Вроде бы нет… но болит зверски.

Он опустился рядом с ней на колени.

— Покажи, где.

Она указала пальцем, и Дариат наложил руки на больное место. Перед его внутренним взором предстала разорванная живая ткань, чей нарушенный сияющий узор постепенно возвращался к прежнему состоянию, по одному его велению глубокие невидимые раны затягивались.

Татьяна с облегчением вздохнула.

— Не знаю, что ты сделал, но это будет получше медицинских пакетов.

Лифт остановился на пятидесятом этаже.

— И что теперь? — спросил Дариат. Рубра показал ему — что.

— Ну ты, злобный ублюдок!