Информация к размышлению

К февралю 1941 года в приграничной зоне с СССР были дислоцированы только 32 немецкие дивизии. А далее, начиная с февраля 1941 года и до 22 июня, сосредоточение немецких войск у советских границ проходило в рамках пяти эшелонов.

В первом эшелоне, с 20 февраля по 15 марта, к границам СССР было передислоцировано 7 дивизий; во втором эшелоне, с 16 марта по 10 апреля, – 19 дивизий; в третьем эшелоне, с 11 апреля по 21 мая, – 17 дивизий. Всего к 22 мая 1941 года у советских границ было сосредоточено 76 немецких дивизий. Причем все 43 дивизии, перекинутые в первых трех эшелонах, были дислоцированы на удалении от советской границы в 100—300 километров.

С 22 мая 1941 года железнодорожный транспорт Германии был переведен на график ускоренного движения, и сосредоточение войск на Востоке резко увеличилось. Переброска четвертого эшелона в составе 11 пехотных и 9 охранных дивизий была осуществлена с 22 мая по 5 июня.

Пятый эшелон в составе 14 танковых, 12 моторизованных, 2 пехотных, 3 легкопехотных дивизий и 2 моторизованных бригад перебрасывался на Восток с 6 по 18 июня. Итого к 19 июня группировка немецких войск, направленных против СССР, достигла 127 дивизий.

После 22 мая немцы внесли существенное изменение в схему переброски. С этого момента немецкие дивизии сразу стали перебрасываться в 30-километровую погранзону. С 22 мая по 5 июня командованием вермахта был переброшен четвертый эшелон в количестве 20 дивизий, а с 6 по 18 июня – пятый эшелон в количестве 32 дивизий.

Кроме того, после 10 июня все немецкие дивизии, ранее дислоцированные на значительном удалении от границы, стали сосредотачиваться в 30-километровой полосе у советской границы. С 18 июня все немецкие дивизии начали выдвижение в исходное положение в темное время суток при строжайшем соблюдении маскировки.

Переброска шестого эшелона, включавшего 28 дивизий и 1 бригаду резерва ОКХ, началась 19 июня и продолжалась в течение нескольких недель уже после нападения Германии на СССР.

Информация к размышлению

С другой стороны, разведуправление Генштаба РККА рисовало совсем иную картину сосредоточения немецких войск у советских границ. В конце 1940 года разведка в 300-километровой зоне вдоль советских границ насчитывала, вместо имевшихся там в то время 32 немецких дивизий, 89 дивизий. На 4 апреля 1941 года, вместо имевшихся 47 дивизий, разведка насчитывала 84 дивизии. На 15 мая, вместо имевшейся 71 дивизии, разведка рапортовала аж о 117 немецких дивизиях, завысив их число на 45 дивизий.

А дальше с данными разведуправления Генштаба РККА происходит «чудо». Германия с 22 мая переводит железнодорожный транспорт на график ускоренного движения и значительно интенсифицирует переброску своих войск с Запада на Восток. Одновременно советская разведка фиксирует существенное замедление (!) темпов увеличения количества немецких дивизий у наших границ. В результате, вместо 13 дивизий, переброшенных немцами к нашим границам с 15 по 31 мая, разведка фиксирует только 3 дивизии, а с 1 по 20 июня, вместо 44, разведкой замечаются только 7 дивизий.

После этого число немецких дивизий у советских границ, зафиксированное разведуправлением Генштаба РККА, удивительным образом с точностью до одной дивизии совпало с фактическим числом дивизий, сосредоточенных в группах армий «Север», «Центр» и «Юг». Однако при этом Генштаб был напрочь лишен информации о максимуме интенсивности переброски, являющейся важнейшим признаком проведения оперативного развертывания вооруженных сил противника на исходных позициях. А советское военное и политическое руководство по-прежнему было уверено, что немцы до нападения на СССР перебросят к нашим границам еще порядка 50 дивизий вермахта. И значит, у нас в запасе еще есть минимум месяц-полтора для подготовки к отражению немецкой агрессии.

Вся эта ошибочная информация, в конечном итоге приведшая к катастрофическим последствиям начального периода войны, была искусно подкинута высшему военному и политическому руководству страны с помощью блестяще задуманной и исполненной системы дезинформации, строжайшего соблюдения секретности по отношению к стратегически важным директивам Гитлера и ОКХ, а также активной деятельности абвера.

15 июня 1941 года

Берлин. Запись в дневнике Геббельса.

«Опровержение ТАСС оказалось более сильным, чем можно было предположить по первым сообщениям. Очевидно, Сталин хочет с помощью подчеркнуто дружественного тона и утверждений, что ничего не происходит, снять с себя все возможные поводы для обвинений в развязывании войны».

Информация к размышлению

Рассказывая историю предвоенного периода, невозможно обойти вниманием мемуары маршала Жукова. Однако, читая эти мемуары, необходимо помнить, что они были написаны во времена, когда их автор был обязан следовать идеологическим установкам партии. А начиная с ХХ съезда КПСС партийным руководством было решено, что в трагедии начального периода войны виновен Сталин, который якобы не верил, что Гитлер может напасть на СССР, не завершив войны с Англией. Причем эти ложные обвинения со Сталина так и не были сняты даже в конце правления Брежнева.

Поэтому Жуков был обязан придерживаться этой официальной точки зрения. В противном случае его книга просто не была бы напечатана в СССР. Однако в результате противоречий между реальными историческими событиями и идеологическими установками Главлита и Главпура в воспоминаниях прославленного маршала появились явные нестыковки и даже взаимоисключающие друг друга версии. Вот что, например, пишет Жуков по поводу неверия Сталина в нападение Германии на СССР:

«На другой день (15 июня 1941 года. – Ю. Ж. ) мы были у И.В. Сталина и доложили ему о тревожных настроениях и необходимости приведения войск в полную боевую готовность.

– С Германией у нас договор о ненападении, – сказал И.В. Сталин. – Германия по уши увязла в войне на Западе, и я верю в то, что Гитлер не рискнет создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз – это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они, вместе взятые».

Однако если бы Сталин действительно не верил в возможность нападения Германии на СССР в 1941 году, то тогда зачем же ему было нужно санкционировать переброску к границе около тридцати глубинных дивизий приграничных округов? Ведь эта переброска, в принципе, могла быть обнаружена вражеской разведкой и воспринята немцами как начало стратегического развертывания Красной армии, что, в свою очередь, могло спровоцировать Гитлера на нападение на СССР.

Впрочем, вернемся к дальнейшему изложению событий 15 июня 1941 года, приведенных в мемуарах маршала Жукова:

«Нарком обороны С.К. Тимошенко попробовал возразить:

– Ну а если это все-таки случится? В случае нападения мы не имеем на границах достаточных сил даже для прикрытия. Мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких войск, ведь вам известно, что переброска войск к нашим западным границам при существующем положении на железных дорогах до крайности затруднена.