Знаешь, Сликит, когда я произношу это имя, мне хочется, чтобы здесь был Букрам. По-видимому, страх заразителен.

— Бичен...

— Пойдем, нам нужно в Гарфорд, у нас много работы.

❦

Через два дня после того, как они попали в Гарфорд — славную систему, расположенную на холме над лугами, где последователи Камня, как обычно, жаждали послушать проповеди Бичена, — сообщили, что приближаются четверо гвардейцев. Возникла паника, но Бичен всех успокоил, сказав, что продолжит встречу — грайки не причинят вреда ни ему, ни им.

Грайки появились, когда Бичен выступал. Несмотря на протесты Бичена, последователи Камня окружили его, хотя многие были напуганы.

— Есть ли среди вас крот по имени Бичен? — спросил грайк, который, вероятно, был начальником. — Каменный придурок, который читает проповеди в этих местах?

Бичен попросил последователей пропустить гвардейца, а когда тот приблизился, сказал, что его имя Бичен, а что касается Каменного придурка, то Камню судить, так это или нет.

— Возможно,— сказал гвардеец, с явным презрением оглядывая пестрое сборище последователей. — Меня зовут Хэйл, я старший гвардеец Файфилда. Ты должен пойти с нами в Файфилд. Тебе гарантируется безопасность на входе и на выходе.

— Это ловушка! — выкрикнул один из последователей.

— Он так шутит! — сказал другой.

Выражение лица гвардейца осталось бесстрастным.

— Какие тут шутки. По какой-то причине наши новые сидимы хотят встретиться с последователем Камня. Было упомянуто имя Бичена, и нам не пришлось долго его искать. Он довольно-таки известен.

— Но он не такой дурак, чтобы пойти с тобой, гвардеец Слова! — воскликнул последователь.

Гвардеец мрачно усмехнулся:

— Мне начхать, пойдет он или нет. Я в любом случае не собираюсь его заставлять. Посланы и другие — они должны найти таких же Каменных придурков, и кто-нибудь из них пойдет.

— Нет, крот, — вдруг вмешался Бичен, — хватит и одного. Пойдет только один. Им буду я. — Он говорил спокойно, и все вокруг замерли.

— Приятно быть уверенным в себе, не так ли? — заметил Хэйл.

— Чего хотят ваши сидимы от последователей Камня? — спросил Бичен.

Гвардеец пожал плечами.

— Полечить их от глупости,— пробормотал один из его подчиненных.

— Заткнись,— рявкнул Хэйл.— Новый Господин Слова издал указ, чтобы с кротами Камня беседовали, прислушиваясь к их нуждам. Вот все, что мне сказали...

Его голос потонул в одобрительных восклицаниях.

— Должно быть, эта кровавая Хенбейн умерла! — выкрикнул какой-то крот. — И пусть она сгниет в Верне, откуда явилась.

Бичен взглядом утихомирил толпу.

— Как имя нового Господина? — спросил он.

— Он еще не Господин, — негромко сказал один из гвардейцев Хэйлу. — Говорят, его еще не ввели в должность.

— Вот тут мой хорошо осведомленный друг говорит, что он пока не Господин, — сказал Хэйл. — Однако, каков бы ни был его титул, могу сказать, что его зовут Люцерн.

— Хенбейн умерла... — прошептала Сликит. Вид у нее был потерянный.— Значит, ее детеныш Люцерн...

Протянув лапу, Бичен прикоснулся к Сликит.

— Я пойду в Файфилд, — сказал он, — и эта кротиха, Сликит, пойдет со мной, но больше никто. Больше... никто.— Он дважды подчеркнул это слово, и взволнованные, расшумевшиеся кроты покорно отступили. Хэйла это, по-видимому, удивило, словно он не ожидал, что у Каменного придурка такая власть над кротами.

— Мы идем прямо сейчас,— сказал Бичен.

Хэйл взглянул на Сликит один раз, потом второй, как это часто делают кроты. Несмотря на возраст, у нее все еще была властная осанка.

— Ну что же, мне безразлично, кто пойдет, хоть все, при условии, что они не будут тащиться слишком медленно. Вам обеспечен безопасный вход и выход.

— У вас будут неприятности, если это не так, — пригрозил один из наиболее рослых последователей.

— Спокойно, крот... — предостерегающе произнес Хэйл, но обращался он к своему собственному гвардейцу, враждебно смотревшему на этого последователя. — Пошли, Каменный придурок, вперед, — обратился он к Бичену, явно не желая дальнейших осложнений.

— Не бойтесь, — обратился Бичен к кротам Гарфорда,— так велит Камень. Оставайтесь здесь, молитесь, поблагодарите Камень, если эта новость — правда. Будьте осторожны.

Затем Хэйл увел Бичена и Сликит, и они направились в Файфилд.

На следующий день, когда они подходили к Файфилду, старший гвардеец вдруг сказал:

— Крот, ты действительно будешь в безопасности.

— Я это знаю,— миролюбиво сказал Бичен.— За себя я не беспокоюсь, но кроты, которые со мной...

— Она тоже будет в безопасности.

— А другой?

— У тебя нет других.

— Один меня ждет,— возразил Бичен.

— До чего же странный тип,— прошептал один гвардеец другому. — Сдается без борьбы, идет с нами покорно, как слизень, ничего не боится, я специально к нему приглядывался. А теперь еще болтает о каком-то кроте, поджидающем его, которого мы не видим.

Когда они добрались до Файфилда и их остановили у первого входа, а потом пропустили, Бичен сказал:

— Тут неподалеку есть последователь Камня.

Один из гвардейцев, дежуривших у входа, сказал:

— Здесь нет последователей Камня, приятель, просто...

— Он здесь, — заявил Бичен.

— Хорошо,— вмешался Хэйл.— Вы кого-нибудь недавно впускали?

— Только одного. Он в камере. Это тот идиот..

— Всего один?

— Да.

— Приведи его сюда. Да побыстрее! — отрывисто приказал Хэйл.

— Ты будешь не очень-то доволен.

— Веди его,— снова приказал Хэйл.

Гвардейцы, которые явно боялись Хэйла, поспешили прочь и скоро возвратились со своим пленником. Он был огромный и свирепый. Увидев его, Сликит с облегчением вздохнула.

— Гвардеец Букрам, какого черта ты тут делаешь? — спросил изумленный Хэйл. Повернувшись к Бичену, он спросил: — Ты имел в виду вот этого крота?

— Он может сам ответить, — сказал Бичен.

Букрам стоял перед ними с гордым видом. Его исцеленные раны уже заросли шерстью.

— До этой минуты я не был уверен,— промолвил он, не сводя глаз с Бичена. — Но теперь я знаю, меня привело сюда не Слово, а сам Камень!

— Добро пожаловать, Букрам, — обратился к нему Бичен. — Теперь нас трое, и у нас есть цель — вернуть веру в Камень в эту древнюю систему. Нам не причинят вреда.

— Я думал, мы тебя больше не увидим, Букрам, — заметил Хэйл, с удивлением глядя на его исцеленное тело.

— Ты правильно думал. Я не тот крот,