запись на камеру. Потом даже по НТВ показали «Обманутые партнеры по бизнесу избили известного российского телеведущего». После этого от меня отвернулись даже старые друзья.

Мне пришлось закрыть бизнес, распродать за копейки снаряжение, оборудование кафе, бросить все и уплыть на своем кораблике, построенном практически своими руками, через весь Сиамский залив на юг. Я понимал, что мне кранты, но надеялся хотя бы продать саму яхту, в которую вложил почти миллион долларов — стоимость моей квартиры в доме Бенуа на Каменноостровском[663]. И да, никаких партнеров у меня не было. Я уплыл.

Но продать корабль так и не смог — тайский морской департамент заблокировал любые операции с судном, требуя огромную взятку. И вот я с женой, дочкой и младенцем живу прямо в каюте целый год. Без света, без пресной воды и почти без жратвы. И понимаю: нам надо бежать куда глаза глядят, но только туда, где до нас не дотянутся руки русской разведки. А они подбирались все ближе и ближе. Я каждую неделю стал писать новые тексты, чтобы привлечь внимание к себе, давал интервью на «Радио Свобода» и лез из кожи вон, чтобы все-таки обо мне знали и не дали бы возможность сгнить в тайской тюряге. Мне каждый день приходили смс и письма: сдохни, сволочь, все равно тебе не жить! Твою жену будут насиловать камбоджийцы, твою дочку продадим в бордель, а сынишке выпустим кишки у тебя на глазах и ты будешь смотреть, как его жрут крысы. Они могли, да. И те, кто писал, и крысы. А крысы зажирали: у нас не было денег на то, чтобы позвать специалиста по дератизации, а способа предотвратить переход грызунов с пирса на корабль просто не было. Мне было как-то очень неуютно. И я все время думал: как? Как мне выбраться? Ведь если я брошу корабль прямо у пирса, меня не выпустят из страны, повяжут в аэропорту, пришьют экологическое преступление — владелец ответственен за яхту. А это ведь стофутовое корыто! Но выбираться надо, хотя бы ради детей.

И я нашел выход на одного тайского генерала, учившегося в Америке. Помоги! Он сказал: двадцать пять тысяч долларов — и я гарантирую, что ты сможешь выехать из страны, когда переоформишь корабль на другого. А у меня в кармане сто бат[664], на пачку сигарет, все снаряжение продано. А что не продано, уже безнадежно испорчено: при плюс сорока и морской влажности техника живет недолго. Мы торговались и сошлись на десятке. Я написал в своем Facebook вопль о помощи: люди, спасайте, хоть что-нибудь, хоть копейку, хоть цент! И произошло чудо: мне на карту стали приходить деньги совсем от незнакомых людей. И довольно значительные деньги. А однажды мне пришло письмо от Тамаза Мчедлидзе: «Сколько надо?» Я сказал недостающую сумму, она была очень велика. И через день деньги были на моем счету: мой друг Томми спас мою жизнь и жизнь моей семьи. Спасибо тебе, родной! Никто никогда не сделал для нас больше. Да воздастся тебе за это в обоих мирах!

Я заплатил взятку и нашел местного ирландца-подонка, который «купил» мой корабль вместе с моей фирмой за копейки. Подонок, потому что умудрился при этом еще и кинуть. Но это неважно. Мы выбрались, у нас были деньги на билеты и даже на аренду квартиры месяца на три, пока оформляются документы. Жалко, конечно, кораблик. Но ведь речь не о корабле, а о Boney M.!

Накануне своей эмиграции я работал советником председателя Федерации профсоюзов. И часто мы с ним общались в ресторане «Гимназия», хозяева которого арендуют у профсоюзов помещение. В этом огромном зале был корпоратив конторы, которая строила всякие стадионы для «Газпрома». И в этой конторе управление HR возглавляла одна девушка. Когда-то она была моей женой, и именно тогда она разливала нам чай, когда на моей кухне мы придумывали название «Вавилона». Потом она объехала со мной полмира, за ней волочился Собчак, ей отправлял поздравления с днем рождения Михаил Горбачев, я даже помог ей стать телеведущей и пресс-секретарем вице-губернатора. Короче, звездой она стала взаправдашней. Правда, когда она однажды ошиблась с номером телефона и вместо любовника отправила смс мне, я перестал писать ей тексты и пресс-релизы. Ну и выгнали ее отовсюду. А я так даже и из своего дома, компенсировав, правда, половину стоимости жилья. И тогда она решила, что просто обязана найти себе крутую работу в «Газпроме», чтобы, так сказать, качество жизни не упало. Поначалу устроилась в контору с названием вроде «ГАЗИ-инвест», но оказалось, что она принадлежит не газовому гиганту, а дагу[665] по имени Гази. Обломчик такой получился. Но потом все-таки нашла должность в «Газпроме».

28 декабря 2010 года управление по персоналу заказало корпоратив и в качестве звезды позвало выступать господина Роберта Альфонсо Фаррелла. Да, того самого. Чтобы пел вживую и вместе с остальной группой (но уже без Лиз Митчелл, у нее в то время был свой Boney M.). И в процессе гулянки Фаррелл почувствовал себя совсем плохо. И спросил у девушки:

— Кен я гоу хом, типа мне вери бед[666]?

Но девушка ответила так, как на ее месте поступил бы любой советский пионер:

— Ноу, ю маст синг фулл программ[667]!

Хотя формально договор был на часовое выступление, а не на полночи. Ну и бедный измученный Фаррелл втянул пятую дорогу и пошел дальше прыгать. А ночью 61-летний Бобби умер. В питерском отеле на Римского-Корсакова[668]. Прости меня, Бобби! Я не должен был тратить десять лет на ту девочку, пытаясь сделать из нее что-то путное. Она так и не научилась человечности, хотя я так старался. Мне очень жаль, Бобби!

By the rivers of Babylon (dark tears of Babylon)

There we sat down (you got to sing a song)

Ye-eah we wept (sing a song of love)

When we remember Zion (yeah yeah yeah yeah yeah)

By the rivers of Babylon (rough bits of Babylon)

There we sat down (you hear the people cry)

Ye-eah we wept (they need their god)

When we remember Zion (ooh, have the power)

Примечания

1

Часть Калининского района Петербурга, названная так из-за своей центральной магистрали — Гражданского проспекта.

2

Железнодорожная станция.