иллюзии, мне удалось даже сделать так, чтобы он имел вид и вес, идентичный настоящему.

Стрелы я формировал, материализуя их из железа: пустотелая тонкая трубка с тяжёлым наконечником и оперением из… неизвестно чего. Какое конкретное вещество выдаёт материализатор — пока не ясно, я его просто подобрал. Главное, что по свойствам подошло…

Но я отвлёкся. Самой большой проблемой для Косма оказалось освоение речевого аппарата. Здесь его развитие шло приблизительно, как у маленьких детей: сперва они учатся ползать и ходить, позднее, начинают плохонько говорить. Дети, правда, менее мотивированы на обучение, у них также нет моего плетения улучшения запоминаемости, поэтому прогресс у Косма был куда лучше, но всё равно дело продвигалось медленно.

— Так вот! — продолжил я, улыбнувшись его появлению, — мне нужно, чтобы вы оба вспомнили. Но вспомнили сами, не подглядывая в мои мысли и не пользуясь магическим зрением.

— Вспомнили что? — с интересом спросила Эт.

— Сейчас я дам вам задание, а после, вы, не подсматривая друг за другом, должны записать всё, что удастся вспомнить в файл. Готовы?

— Да! — Эт смотрела на меня с большим любопытством.

— Встань так, чтобы Косм тебя не видел, — попросил я её, — молодец!

— Йя гот-ов. — пытаясь улыбаться (что тоже пока получалось плохо), отрапортовал Косм.

— Итак, когда-то я вам обоим объяснял строение ауры. Мы с вами разглядывали внутренности клеточек и клеточек в клеточках… На эту тему у нас даже обучающий материал составлен, и вы, если хочется, можете в него взглянуть.

Одно из упражнений, что мы с вами тогда делали, заключалось в том, чтобы найти клетку ауры, хранящую сознание.

Требуется, чтобы вы вспомнили, именно вспомнили, а не посмотрели: чем такая клетка отличается от прочих. Запишите все признаки, какие придут в голову. Позднее, мы, возможно, добавим их к учебным материалам.

Поехали!

…

Эт и Косм подтвердили моё предположение о том, что я и раньше сталкивался с желтизной. Оказывается, я много раз натыкался на неё и было это именно в клетках аур, хранящих сознание. Такие дела.

Впоследствии это знание привело меня ко многим выводам, но главный и самый насущный состоял в том, что наше распрекрасное плетение, чистящее ауру от желтизны, нифига не работает! То есть оно, конечно, работает, но желтизна всё равно постепенно накапливается и сейчас её уже так много, что время самостоятельной жизни конструктов уменьшилось настолько, что… Мда.

А это значит… А это значит, что надо что-то делать!

Новое задание

После той стычки с зомби, в которой Маас не видел ничего особенного, их отношения с Лиеллой изменились. С одной стороны, они стали ближе. Если раньше девушка общалась с ним в силу необходимости, то теперь явным образом показывала своё расположение. Маас тоже… почему-то стал смотреть на неё иначе.

Нет, он и раньше поглядывал на неё, как на женщину, но всякий раз пытался отбросить мысли на этот счёт: всё-таки расовые различия между людьми и демонами столь велики, что близкие отношения хоть иногда и случаются, но крайне редки. “Не мой вариант” — говорил он себе всякий раз, как его посещали подобные мысли.

С другой стороны, эта трансформация, эти знаки внимания, явно подаваемые Лиеллой, привнесли в их отношения и какую-то толику отстранённости. Третий глаз так и норовил закрыться, едва они начинали говорить не о делах и потому, так получалось, теперь в основном обсуждали только их…

Сидя за столом, Маас украдкой бросал взгляды то на Лиеллу то на мать и раздумывал о том, куда и как дальше двинутся их отношения.

— Вчера вечером, ко мне заходил Арарг, — сказала мама, разглядывая Лиеллу.

— И? — заинтересовался Маас.

— Ваше появление у храма Хью… произвело фурор. Мда… Скажи, а тебе обязательно было проходить через портал последним? А если бы наши маги атаковали?

— Но ведь не атаковали, мам.

— Вот такой он у меня, — будто оправдываясь, повернулась она к Лиелле, — время идёт, а он остаётся ребёнком.

— Если бы он перемещался первым, то это был не Маас. — улыбнулась та.

— Так зачем приходил Арарг? — Маас попытался сместить акценты с обсуждения своей персоны.

— Говорит, что для тебя есть работа, которую можешь сделать только ты. Какое-то новое задание. Как получается, что других кандидатур у него нет?

— Не знаю, мам, — ответил Маас, — вероятно, какие-то дела, связанные с Цехином. Может быть, раз уж ты усадила нас за стол, приступим?

Говоря это, он демонстративно взял в руки вилку.

— Линий будущего больше не видно. По крайней мере, я не могу понять что нужно Араргу, и, главное, чем это кончится.

— Их никто не видит дальше нескольких часов вперёд, ни ты, ни я, ни… Лиелла. Кстати, она считает, что скоро всё наладится.

— Что это значит: “ни я, ни Лиелла”? — повторила мама, — У тебя обнаружились способности?

— И довольно давно. Просто до сих пор так и не довелось попасть в Юрбэ и рассказать тебе. Кстати, Лиелла — мой наставник.

Пытаясь отвести обращённое к нему внимание, Маас нечаянно перенаправил его на Лиеллу. Смутившись под взглядом трёх заинтересованных глаз, та тоже взялась за вилку.

— Да уж, заговорила я вам зубы. — после небольшой паузы пробормотала мама, — давайте и правда пообедаем.

А здесь, в убежищах, хорошо. — поменяла она тему, — У каждого есть своя комната, а то и две. А наверху — теснотища! Но большинство правдами и неправдами пытается остаться на поверхности.

— Почему? — подняла глаза Лиелла.

— Многие считают, что люди совершенно точно попытаются пронести сюда такой же артефакт, как тот, который взорвали в Баанг-Уудэ. Я, кстати, наблюдала за его действием в астрале. Это страшно.

— Мы как раз были там и видели его действие своими глазами… — начал было Маас, но сразу замолк на полуслове, поняв, что сболтнул лишнего.

Установилось долгое тягостное молчание. Маас что-то жевал, иногда поднимая взгляд то на мать, то на Лиеллу, и проклинал тот момент, когда предложил Лиелле зайти сюда.

Позавчера, на площади у храма Хью, его захлестнула эйфория оттого, что он вернулся и оттого, что прямо сразу наткнулся на маму… Но теперь, грустно ковыряя вилкой в тарелке, он на чём свет стоит, клял импульсы, двигавшие им там.

Обстановку несколько разрядила Лиелла.

— Мне очень у вас нравится, — проговорила она, — особенно то, что здесь сильно ощущается, гхм… ваша любовь к сыну. Как бы я хотела, чтобы и у меня было такое место, куда я могла вернуться и… почувствовать себя маленькой девочкой.

— А что стало с твоими родителями, детка?

— Они остались в другом мире… навсегда. — Лиелла сказала это как-то легко, однако было понятно,