class="v">Я вижу вас,

Как на ладони

Увидел как-то Гулливер

Шутов,

Лжецов,

Воров в законе,

Обжор, жующих камамбер.

Куда как скоры на расправы

Их лилипутские вожди.

Везде облавы да заставы.

Нигде пощады и не жди.

Как это множество убого!

И как смешон

Нелепый блуд.

Когда

Себе подобным

Бога

Воображает лилипут!

Я вижу вас.

Как на ладони

Увидел добрый человек

Тщету

В сутане и на троне

Со жгучей злобой из-под век!

Для вас и я

Не вышел носом,

Коль не склоняю головы,

Но с вами мне одним навозом

Дышать не хочется, увы!

Стреляйте, жгите —

Мне не больно,

И пусть не вырваться из пут —

Я вижу вас,

И мне довольно

Того, что я

Не лилипут!

Групповой портрет

на фоне бюрократической лестницы

Чем отличается рабочий

от бригадира?

У одного — лопата,

У другого — зарплата

И главное — возможность

Корчить из себя командира.

Чем отличается бригадир

от начальника смены?

Во-первых — разносом.

Кулаком перед носом

И — сладострастной радостью

Ощущать себя эдаким боссом.

Чем отличается этот начальник

от директора треста?

Тем, что его мгновенно

Ставят на место —

Презрительным взглядом.

Язвительным матом,

Превращением в рака, ходящего задом,

И — чувством абсолютного

Собственного достоинства.

Тем же самым директор

Отличается от министра,

Министр — от Премьера,

Премьер — от Страшно Сказать Кого!

Итого:

В субстанции подчиненности

Вырабатывается адреналин уличенности

В нерадивости, казнокрадстве,

В масонстве, анонимном рукоприкладстве,

В разглашении государственной тайны

И еще неизвестно в чем!

Но главное —

Подчиненный всегда уличен!

Вот почему наши рожи

Так унизительно схожи,

Ибо в нашей совковой ментальности

Ровно столько же злобы,

Сколько глупой сентиментальности.

Хвала тараканам

Живут в квартире тараканы,

И нет нигде покоя нам.

Они кочуют, как цыганы,

По нашим стенам и углам.

От их внезапного десанта

Тефтели гибнут и супы,

В них сладострастие де Сада,

В них что-то даже от судьбы.

Что им с голландским лейблом яды!

Слона он свалит, этот яд!

А эти черные ребята,

Смеясь, усами шевелят!

Нет, это в космос их антенны

Устремлены, и без конца

Их восхитительные гены

Втекают в самку от самца.

Мы ищем истину в стакане,

И оттого не видит глаз,

Что это инопланетяне

Живут в их облике у нас.

Они нас просто изучают.

Не понимая, отчего

Скучает вечером за чаем

Замученное существо.

Бранит, слюнявя сигарету.

Жену, правительство, судьбу

И вдруг, в сердцах свернув газету.

Устроит страшную пальбу.

Ба-бах! — и кровь из-под доспехов,

И черный шлем напополам!

Так мало, в сущности, успехов

На долю выпадает нам.

Когда же чью-то жизнь размажем

По стенке мстительной рукой —

«Вот так!» — победоносно скажем

И ощутим в душе покой.

Уже не смотришь истуканом.

Уже тебя волнует стих.

Спасибо нашим тараканам —

Да кем мы были бы без них?!

Григорий Медведовский

Крутые рубаи

Сбылся сладостный сон — «новым русским» ты стал,

Клевым «мерсам» и цепью своей заблистал.

Но уже не живешь, а трясешься, чтоб киллер

Из «игрушки» с прицелом тебя не достал…

Без охраны теперь не сходить и в сортир,

Вот и «крышу» опять предложил рэкетир.

Зачастили «братки», взяли моду стрелять.

Словно фирма твоя полигон или тир.

Если утром приносит известие факс.

Что рубли пожирает взбесившийся «бакс»,

Перейди без волненья на фунты и марки.

Навсегда посрамив растерявшихся плакс.

Днем и ночью тебя с нетерпением ждут:

И жена, и четыре любовницы ждут.

Только с банком и «крышею» ты расплатился —

А уже из налоговой весточка: ждут…

Расплатился со всеми, пополнив казну —

Тут, конечно, тебя потянуло ко сну.

Спишь спокойно, отдав, как в рекламе, налоги,

Но бездействием крепко обидев жену.

«Бабки» учит ковать не Талмуд, не Коран.

Не газеты, не глупый слюнявый экран.

Если сам не оставишь соперника с носом —

Значит, ты не искусный делец, а баран.

Прибыль есть — распирает от гордости грудь,

Значит, можно недельку от дел отдохнуть.

Ты лежишь на Канарах, а кто-то — на нарах:

Знать тебе не дано, чем закончишь свой путь.

Рецепт

Всю-то ночку не спала —

Довели болезни.

В поликлинику пошла,

Что на Красной Пресне.

Доктор сухонький,

в очках,

Кривенькие ножки,

Прописал мне

мужичка

В час по чайной ложке.

Говорил мне:

«Мужичок —

Лучшая микстура.

Если ляжет под бочок,

Не ломайся, дура!»

Я-то, доктор дорогой.

Уступлю без споров.

Только где он,

рыцарь мой.