Сзади на козлах сидел и ржал Борт. Рабэʹ, чтоб ей в аду гореть, вцепилась мне в шею и не желала слезать. Я силился ее отодрать от себя и у нас завязалась борьба:

— Мне страшно, Ваша милость! — повторяла она и я видел, что она не врет. Наконец, после нескольких секунд борьбы, я все-таки отодрал ее от себя и поставил на землю. Поправил сбившуюся одежду и приказал:

— На меня не залезать, идти следом. Помни, ты — служанка.

Во дворе на крик старого дружинника собрались все обитатели поместья. Впереди стоял Овор, на его лице менялась гамма чувств, царившая на этот момент в его душе. Радость от моего прибытия, сменялась скорбью, когда он глядел на девушку, скромно стоявшую рядом. Он беспомощно оглянулся, ища поддержки у эскорта девушек и те ее выказали. Только Гради-ил почему-то покачал головой и отступил подальше.

— Что он творит! — дрожащим голосом полного возмущения, еле сдерживаясь, негромко воскликнула Вирона. Она почти плакала. — Я его точно убью!

— Я тоже! — Это уже подала голос Ганга. Она была уже не костюме орчанки отправившейся в поход, а в красивом черно белом платье. Эта показывала свои клыки. — Только я его загрызу!

— Друг! — обратилась ко мне Чернушка, — я тоже надеялась, что когда-нибудь ты обратишь на меня внимание, но ты все время привозишь новых девушек. Тебе что, нас мало? — и она обвила руками всех стоявших. — Я обещала тебя зарезать, но я убью ее, — и она показала лезвием ножа на Рабэ, — и любую другую, которую ты привезешь еще.

Чернушке я верил, она не была способна врать, если сказала зарежет, значит, зарежет. Из-за ее спины выглянула Ринада тан Балану, она с интересом посмотрела на демоницу и нахмурилась. Но осталась стоять молча, никак не выразив своего мнения по поводу нее и меня.

Лия с самой доброй улыбкой и в тоже время укоризненно проговорила:

— Хозяин, здесь и так полно девушек, и все красавицы. Выбирай, какую хочешь. Вот можешь даже малышку взять, она не будет против, — показала она на берку.

— Нет, нет, меня не надо, — замахала та руками.

— Не притворяйся, я-то вижу, — осадила ее дворфа. — А если мало ее, меня берите, я тоже согласная. — После ее слов все замерли с открытым ртом. Теперь с удивлением смотрели на нее, а не на меня.

Овор растерянный и огорченный всплеснул руками:

— Лия и ты туда же! Барон еще очень молод, ему рано жениться.

— Верно! — обрадовавшись поддержке в лице дядьки, закивал я, очень энергично головой. — Я если и женюсь, то где-то в пятьдесят с небольшим.

— Хе-хе! — засмеялся у меня за спиной старина Рунге.

Всех ветеранов отца я хорошо знал, так как вырос с ними в их казарме.

— Рассмешил ты меня, сынок.

Я посмотрел на него, силясь понять, что такого смешного сказал?

— Поверь старому Рунге, малыш, что лучше жениться в двадцать с большим, чем в пятьдесят с небольшим. У тебя как, с энтим делом? — став сразу серьезным, спросил он.

Я недоуменно посмотрел на него, и тут до меня дошел смысл его слов. Уже я растеряно оглянулся на девушек, в душе надеясь, что они не поняли шутки и увидел их заинтересованные взгляды, и покрасневшие щеки, они ждали от меня ответа, но я не знал, что ответить старому хохмачу.

— С энтим делом у Его Милости все в порядке. — Раздался в полной тишине голос Рабэʹ. Я резко повернулся к ней и увидел ее радостное лицо. — Сама проверяла. Не сталь конечно, но вполне достойно, — не переставая чему-то радоваться, с доброжелательной улыбкой на милом личике, продолжила она.

Я стоял как громом пораженный:

— Ты что несешь, дура? — Сквозь зубы процедил я, одним глазом посматривая на девушек.

— Я просто хочу вам помочь, Ваша Милость, — прошептала она и улыбка стала медленно сходить с ее лица.

— Убью, кобель! — Вирона неожиданно откуда-то из-за спины выхватила свой молекулярный меч и заорала: — Девочки, держите его!

— И ее тоже. На ножи блудницу! — Крик Чернушки я уже слышал спиной, потому что схватил Рабэʹ за руку и потащил к коляске Борта. Видя, что та упирается, заорал:

— Бежим, зараза! Тебя убьют! — Мой крик подстегнул ее, и она по-бабьи взвизгнув, высоко подобрала подол платья, ринулась за мной, но сразу же меня обогнала. Почувствовав творимую за спиной волшбу, я упал и схватил ее за ногу. Демоница еще громче завизжала и упала. Над нами пролетел ураган, врезался в коляску и смел в открытые ворота удивленного событиями Борта. Лошади заржали, встали на дыбы и понеслись прочь со двора. Я тут же телепортировался вместе с «помощницей» во внутрь поместья в свою комнату.

Поднял за плечи демоницу и сильно встряхнул:

— Ты что себе позволяешь, морда краснокожая? Хочешь, чтобы я тебе рога пообломал? И заставил ими нужник вычерпывать?

Видно вид мой был весьма грозен, а угроза вполне реальна. Она упала на колени и обхватила мои ноги руками:

— Хозяин! Ваша милость! Сахиб! Я только хотела помочь, чтобы девочки не сомневались в вашей мужественности и все. Я знаю, как мужчины болезненно воспринимают… — она замялась.

— Чего воспринимают? — мой гормональный баланс уже был в норме, взрыв ярости прошел, я быстро стал продумывать, как разрулить возникшую ситуацию, созданную моей нежданной помощницей.

— Ну это… насмешки, по поводу… энтого. — осторожно промямлила Рабэʹ, немного успокаиваясь.

— Нет, ну ты и дура! — Покачал я головой, показывая этим какая она дура.

— Я говорил про то, что женюсь после того, как мне будет за пятьдесят.

— Правда? — удивилась она. — И что… энто дело станет тогда меньше?

— Ууу! — Я сжал кулаки, потрясая ими почти в отчаянии, желая ее прибить. Ну как разговаривать с демонами, у которых мозги повернуты в другую сторону. Она действительно по-своему хотела мне помочь, чтобы получить от меня одобрение. Ее существо сжималось от страха и трепетало, боясь мне не угодить. Это тоже было частью демонической натуры, обязательно иметь хозяина, чтобы ему с радостью служить, а в случае его слабости, тут же предать и переметнуться. Как говорил старший прапорщик Нечипоренко, поднимая стакан спирта: — «Хай буде богато свободы, але шоб и пан був».

Я выглянул в окно. Там царила суета. Стража бегала по двору за девушками, а те вооруженные разным колющим оружием, откуда только взяли, метались в поисках меня. Гради-ил, стоя, наблюдал с крыльца. Пора было прекращать эту вакханалию. Я вышел на крыльцо и явил себя разъяренным ревнивицам.

— Вот он, на крыльце! — показала палкой Ринада тана Балану, урожденная лигирийская дворянка, забывшая, что я спас ее от насилия и смерти. Какая все-таки короткая память у женщины, вздохнул я. Рядом со мной встала дворфа:

— Я с Вами, хозяин, и навела арбалет на ораву мстительниц.

— Только не пристрели никого, — с опаской глядя на ее оружие, попросил я.