Крепче взявшись за поручень, она тряхнула головой, отбрасывая упавшие на лоб волосы. Здесь, в море, она уже не носила хиджаб и с удивлением ощущала, как приятен ветер, ласково треплющий волосы, как легче и приятнее дышится. А нужно ли носить хиджабы и в Котону?

Она хотела спросить об этом Замиль, но вслух только произнесла:

– Что мы будем делать там?

Катер уже окончил поворот и шёл по направлению к берегу, мигавшие в темноте огни превратились в целые линии, за которыми смутно чертились силуэты не то огромных кораблей, не то ещё более огромных строений.

– Мы уже говорили об этом, – сказала Замиль.

– И ничего не решили.

– Потому что ничего и не решишь, не приехав и не осмотревшись. Но мы решили, чего мы там не будем делать, по крайней мере. Того, что мы делали в Мадине. И хотя бы ради этого оттуда стоило сбежать.

– Я вдруг подумала, – Джайда теперь держалась за поручень обеими руками, всё так же глядя на линию приближающихся огоньков, – я ведь малийка по крови. Африканка. Вот и увижу настоящую Африку. И начну там новую жизнь.

– Иншалла, – ответила Замиль, и, повернувшись, Джайда увидела на её губах знакомую насмешливую улыбку. – Идём в кубрик. Я сделаю нам всем кофе. Спать, чую, ещё долго не придётся.