Вот и весь сказ. Так что Николай Оттович отбыл на Балтику, вступать в должность вахтенного офицера на флагмане. Хоть я и настаивал на том, чтобы генерал-адмирал назначил моего адъютанта командиром корабля, ничего не вышло. Платов прямо заявил: хочешь, мол, чтобы из Эссена толк вышел, дай ему на флоте послужить, как положено. В принципе верно: какой из Эссена сейчас командир корабля? Почти такой же, как и из меня. Хорошо, что хоть его Алексей вообще взял с собой, а то ведь поначалу чуть ли не по интендантской части назначить предлагал. Ладно, потрется Николай Оттович возле маримана нашего великого, авось и наберется свежих идей (прямиком из XX века!) о тактике и оперативном искусстве.

Так что из всех моих тонтон-макутов[163], из тех, с кем начинал, при мне остались только Ренненкампф, Шелихов и Махаев. Правда, Павла Карловича тоже скоро придется отпускать в «большую жизнь». Вот и останусь я только с моими ординарцами век вековать…

Великий князь Алексей Александрович, генерал-адмирал русского флота, объявился в Нижнем Новгороде без помпы и оркестра. Просто тихо приехал для инспекции моего завода, как и обещал на общем собрании. Приехал инкогнито в конце января, в сопровождении двух офицеров, простым пассажирским поездом, правда, все-таки первым классом. И ведь не предупредил заранее, собака, за что и поплатился – до Стальграда добирался на простом извозчике.

Саша Ульянов, секретарь мой незаменимый, в очередной раз затек в дверь кабинета с сакраментальной фразой про Юстаса и Алекса. После визита и пятидневного загула с цесаревичем Сашеньку уже сложно чем-либо удивить. Подумаешь – очередной великий князь пожаловал!

После часовой прогулки в открытом конном экипаже в разгар метели Алексей свет Александрович капитально замерз – не спасла шинель на меху и каракулевая шапка. При взгляде на бедственное положение товарища моим первым порывом было накатить ему грамм двести водки, но я вовремя вспомнил, что Сергей в настоящий момент мужественно борется с зеленым змием, засевшим в глубинах организма, доставшегося от растворившегося на воздусях великого князя Алексея. Поэтому я ограничился предложением чисто символической рюмочки коньячку и распоряжением о срочной доставке в кабинет горячего чая. И то и другое Алексей принял с благодарностью.

К чести Сережки Платова, или, по нашему договору об именах, великого князя Алексея, пришел он в себя довольно быстро. Хватило всего половины ведерного самовара.

– Ну, my dear businessman by the grace of God, хвались плодами трудов праведных, посмотрим, что из этого подойдет для флота! – решительно заявил Алексей, после отказа от моего предложения откушать с дороги, чем этот самый God послал. Великий князь явно догадался, что обед может сильно затянуться и плавно перерасти в ужин.

– Экий ты прыткий, твое высочество, – улыбнулся я. – Не успел приехать и сразу быка за рога! С чего начнем? Со стрелковки?

– Нехай со стрелковки, хотя меня больше интересуют стволы с более широкими дулами, – хмыкнул адмирал. – Пойдем по возрастающей!

Мы накинули шубейки и вышли из кабинета. Проходя через приемную, я сказал секретарю:

– Саша, я сегодня больше никого не принимаю! Меня можно беспокоить только в двух случаях – если вдруг загорится завод или снова приедет цесаревич, что, в общем-то, одинаково…

– Понял. – Александр с достоинством кивнул пробором.

– Слушай, а он действительно?.. – дернув подбородком в сторону приемной, спросил князь, когда мы уже спускались по лестнице.

– Да, тот самый – старший брат! – кивнул я.

– А где сейчас младший? – продолжил допытываться Алексей.

– Наверное, заканчивает гимназию! – пожал я плечами.

– А его ты куда пристроишь? – не унимался князь.

– Да фиг его знает! Не думал об этом! – немного растерялся я. – Пусть сначала универ закончит, а там посмотрим. Я и старшего хотел обратно в Питер отправить – доучиваться. И попутно подобрать пару сотен головастых парней – химиков и биологов. Хочу начать выпуск лекарств…

– А не боишься, что он там снова?.. – ухмыльнулся Алексей.

– Нет, не боюсь! – отрицательно мотнул я головой. – Саша теперь не прекраснодушный мечтатель, а циничный реалист. Он же видит, что наша деятельность приносит стране гораздо больше пользы, нежели революционная. Мы с ним как раз недавно эту тему обсуждали, я его прощупываю потихоньку, к самостоятельной работе готовлю, так он мне такую фразу выдал, что я чуть с кресла не свалился: им, говорит, соратникам моим бывшим, нужны великие потрясения, а вам, Александр Михалыч, и друзьям вашим – Великая Россия! Прикинь!

– Ну, надо же… Столыпина цитируют за 20 лет до того, как сам Петр Аркадьевич это произнес… А вот интересно: что же такого он увидел, сидя на секретарском месте? Какую пользу ты приносишь стране? Только богатеешь на продажах и расширяешь производство. Мироед… но мироед с понятием, в отличие от других промышленников. Своих рабочих кормишь получше и эксплуатируешь поменьше. Н-да… и связи у тебя тоже разносторонние… Вот, собственно, и все, что мог увидеть Саша. В настоящие-то дела его не посвящали и не посвящают.

– Видишь ли, в чем дело, мой старый скептический друг: еще в самом начале нашего с Александром знакомства я изложил ему свою концепцию. А она очень проста – я не хочу, чтобы в России были бедные люди. И мой Стальград в этом отношении – буквально город будущего! Высокий общий уровень жизни, бесплатное образование и здравоохранение. Общественное самоуправление и добровольный правопорядок. И эту модель мы хотим распространить на всю страну! Вот это Саша со своего секретарского места и видит! А еще он видит, что над осуществлением этой идеи работают даже великие князья и некоторые генерал-адмиралы! Не говоря про самого цесаревича… Ты думаешь, он не срисовал, что вы все со мной совершенно не по этикету себя ведете, а – как старые собутыльники… тьфу, в смысле соратники?

– Крхм… – адмирал аж поперхнулся. – Как ты сказал? Общественное самоуправление и добровольный правопорядок? Вот уж чего от тебя не ожидал! Это же… Перманентный оргазм общечеловеков… и один из девизов батьки Махро… тьфу!.. Махно!

– Ох, ну и язва же ты! – с чувством сказал я. – Блин, узнаю старого друга Сережу Платова…

– Ты этих идей у Бакунина нахватался? – не унимался Алексей.

– Почему сразу Бакунина? – обиделся я. – Я его не читал. А эту программу сам придумал…

– Да ты, оказывается, опасный человек! – прищурился князь. – Социалист! Гляди – вот так втихаря станешь идеологом, а потом… глядишь, и на мавзолее будет написано не «Ленин», а…