В феврале 1922 года Кроули и Лия отправились третьим классом во Францию. Они искали новых людей, которые могли бы стать членами Аббатства, а заодно пополнить бюджет общины, но у Кроули в этой поездке была ещё одна цель. Оставив Лию в Париже, он поехал в Фонтенбло и снял комнату в пансионе «КадранБлё». «Я,Зверь 666, — заявил Кроули в своём дневнике, — желая проверить силу своей Воли и степень своей смелости, отравил свой организм за последние два года и достиг наконец такой степени интоксикации, что вывод наркотиков из организма стал провоцировать ужасные приступы "ломки"». Так Кроули называл приступы астмы.

Поселившись в гостинице, Кроули принялся реализовывать свою программу избавления от наркотической зависимости. Он совершал долгие прогулки по лесу Фонтенбло, а также попеременно принимал горячие и холодные ванны, что считалось хорошим средством от опиумной зависимости. Как и следовало ожидать, у него появились все симптомы ломки. Он чувствовал себя очень нездоровым, страдал поносом, желудочными коликами, его глаза слезились, и он не мог спать. После того как он перестал принимать героин, ему пришлось как-то бороться со своим бронхитом, который он пытался лечить пастилками, компрессами и ингаляциями, но всё это почти не помогало. Нередко, придя в отчаяние после жестокого приступа кашля, который приносил с собой состояние ужасающей усталости, Кроули принимал небольшие дозы героина. Осознав, что здоровье его становится всё хуже, Кроули обратился за помощью к доктору Эдмунду Гро.

Тот прописал ему курс люминала и порекомендовал пожить в санатории, но Кроули едва ли мог позволить себе покупать люминал, не говоря уже о санаторном лечении.

Ища отдыха оттого строгого режима, который Кроули сам себе предписал, он каждую неделю приезжал в Париж, чтобы встретиться с друзьями, а при случае и заняться сексом. Одним из триумфов этого времени стала победа, одержанная им над Эме Гуро, которая долго не поддавалась на его ухаживания и момент соблазнения которой был отмечен Кроули в его дневнике: «Моей задачей было «Победить», и я сделал это». Тогда же Кроули проводил работу с неким молодым англичанином по имени Августин Бут-Клибборн, излагая ему основы Закона Телемы, а также предлагая ему поехать в Чефалу и вступить в А.˙.А.˙.. Казалось, что молодого человека увлекла эта идея, поэтому Кроули подготовил для него письменный обет, который тот должен был подписать, но при виде документа молодой человек пошёл на попятную. Его отпугнули денежные притязания Кроули: в самом деле, Кроули уже подсчитал, какую сумму молодой человек должен попросить у своей семьи. Потеряв такого кандидата в члены Аббатства, Кроули записал в дневнике: «Он оказался слишком трусливым, чтобы подписать это. Он подумывал предать и обмануть меня — но страшно испугался». На самом деле Кроули приходил в отчаяние, оттого что начал терять способность влиять на людей.

В конце марта Кроули поехал в Булонь, чтобы встретить Лию, которая пароходом возвращалась из Англии. В гостиницу, где он поселился, явилась полиция с намерением допросить Кроули. Полицейские решили, что он — англичанин по фамилии Бивен, которого британские правоохранительные органы разыскивали за мошенничество. За поимку этого человека было назначено вознаграждение в размере 25 тысяч франков. Кроули удивило то, что по ошибке его приняли за другого, однако в остальном

он остался спокоен. Его отношения с Лией, у которой тоже развилась зависимость от героина и которая кашляла кровью, ухудшались день ото дня. Кроули так описывал свою жизнь в то время: «Весь период начиная от моего возвращения в Париж можно обозначить словами "от плохого к худшему". Лия является сильнейшей отравой для моего духа. Мы искренне и глубоко любим друг друга; мы испытываем друг к другу симпатию; мы делаем всё, чтобы помочь друг другу, — но мы разрушаем друг друга, как рак разрушает организм».

Поскольку Кроули так и не удалось завербовать людей для поездки в Чефалу, он решил отправиться в Лондон. Возможно, ему ещё улыбнётся удача и он сможет получить какую-нибудь журналистскую работу. Помехой являлась толь ко его одежда. Кроули был одет в лохмотья, которые совсем не годились для Лондона. Кроули знал, как и любой бедный человек, что деньги не приходят к тому, кто выглядит бедным и беспомощным. Не имея денег на покупку новой одежды, он вспомнил, что послал в одну из британских фирм свой шотландский костюм, чтобы его подремонтировали и привели в порядок. Он вытребовал костюм обратно и в таком одеянии вместе с Лией в начале мая явился в Лондон. С собой у них было лишь около десяти фунтов.

Одним из первых действий, предпринятых Кроули в Лондоне, стала его попытка забрать собственные книги, которые до сих пор хранились в Chiswick Press. Двумя годами раньше издательство было продано, и его новые хозяева требовали, чтобы Кроули заплатил за хранение и забрал книги. Теперь Кроули располагал той самой непомерной суммой в 350 фунтов, которую и заплатил издательству, воспользовавшись недавно полученным небольшим наследством, однако компания всё равно отказалась выдать ему книги. У Кроули не было денег, чтобы судиться с издательством, поэтому он пустил дело на самотёк. Новые владельцы издательства отныне не желали иметь с ним дела. Жестоко расстроенный таким поворотом дел, Кроули отступился.

Оказавшись в Лондоне, Кроули воспользовался возможностью связаться с семейством Келли, не потому, что он беспокоился о Роуз, но для того, чтобы узнать, как поживает его дочь. Возможно, он надеялся также, что семейство проникнется к нему жалостью и он получит немного денег, однако, судя по всему, этого не произошло. Джеральд Келли согласился встретиться с Кроули, чтобы поговорить о Лоле Зазе, которой уже исполнилось пятнадцать лет. Однако эта встреча не была встречей родственников. Келли, по словам Кроули, «был раздражён и озадачен тем, что дочь Льва не выросла овцой! Лола Заза неуправляема. Она всех презирает, считает себя гениальной, глупа, неряшлива, некрасива, раздражительна и так далее, и так далее. Боже мой! И всё-таки хорошо быть Львом!»

Единственным орудием, которое могло помочь Кроули заработать деньги в его ситуации, было его перо. Он связался с издателями, которых знал раньше, но большинство из них старались его избегать. Только Остин Хар-рисон из English Review согласился сотрудничать с ним, однако при условии, что Кроули будет писать под псевдонимом. Согласно этой договорённости, Кроули предложил ему статью, посвященную столетию со дня смерти Шелли, а также другую, которая была напечатана в июньском номере журнала и называлась «Большие заблуждения по поводу наркотиков». Последняя статья, якобы написанная американским доктором, в пух и прах разносила теорию о возможности наркотической зависимости. В следующем номере появилась ещё одна статья Кроули, написанная от лица вымышленного лондонского доктора, который выражал согласие с американским «коллегой». Тот факт, что Кроули мог писать подобную ерунду, в то время как сам осознавал свою зависимость от наркотиков и прилагал столько усилий, чтобы справиться с ней, несомненно, достоин порицания.

Как и следовало ожидать, Кроули вскоре поссорился с Харрисоном из-за денег и вынужден был искать новый источник дохода. Он установил контакте издателем Грантом Ричардсом, рекомендацию к которому получил от Джона Салливана. Кроули хотел узнать у Ричардса, не согласится ли тот заняться продажей его книг, хранящихся в Chiswick Press, а также профинансировать написание и издание его мемуаров. Ричарде отказался от обоих предложений. Не отчаиваясь, Кроули предложил Ричардсу заключить контракт на «бульварный роман, взывающий к истерии и похоти помешанной на сексе публики; о помешательстве на почве наркотиков». Ричарде снова отказал Кроули, но посоветовал обратиться к другим издателям. Дж.-Д. Бересфорд, редактор отдела беллетристики в издательстве Уильяма Коллинза, заинтересовался идеей Кроули и предложил ему шестьдесят фунтов в качестве аванса. Это было очень мало, но Кроули ничего не оставалось, как согласиться: всё-таки это были реальные деньги.