— Я спущусь сам, — ответил Тибор. — У меня получится быстрее.

Он сказал чистую правду. Однако Тибору потребовалось двадцать минут, чтобы обнаружить капсулу, и несколько раз у него возникали сомнения в том, что он сможет ее найти, — «Арафура» успела проплыть значительное расстояние, прежде чем Ник заглушил двигатель. Он наткнулся на стропы парашюта по чистой случайности. Легкий материал медленно пульсировал в струях течения, словно жуткое морское чудовище, — но теперь Тибора пугало лишь возможное разочарование, и его сердце не забилось сильнее, когда он увидел светлую колышущуюся массу.

На капсуле появилось несколько новых царапин, но существенных разрушений Тибор не заметил. Сейчас она лежала на боку, словно огромный перевернутый бидон для молока. Пассажир мог разбиться, но если он умудрился долететь до Луны и обратно, то такие неприятности должен перенести с легкостью. Тибор очень на это рассчитывал; жаль, если последние три часа пропадут даром.

Он вновь прижал свой блестящий медный шлем к обшивке капсулы, потерявшей прежнюю гладкость.

— Эй! — закричал он. — Ты меня слышишь?

Возможно, русский, сохраняя молчание, попытается тем самым помешать ему до конца насладиться местью — но едва ли найдется человек, способный в такой ситуации полностью себя контролировать. Тибор не ошибся: русский почти сразу же постучал в ответ.

— Я рад, что ты все еще здесь, — продолжал Тибор — Все идет, как я и предполагал. Вот только в следующий раз мне придется надрезать веревку посильнее.

Ответа не последовало. Более того, русский больше ни разу не отозвался, хотя Тибор отчаянно колотил по обшивке во время двух последующих погружений. Впрочем, он не слишком удивился, поскольку им пришлось остановиться на два часа, чтобы переждать налетевший шквал, так что воздух у русского давно кончился. Тибор был немного разочарован: он рассчитывал на последнее послание. И все же он его прокричал, хотя понимал, что попусту тратит силы.

К полудню «Арафура» максимально близко подошла к берегу. Под ее килем оставалось всего полтора-два метра воды, к тому же начался отлив. После каждой новой волны капсула выныривала на поверхность, пока окончательно не застряла в песке. Сдвинуть ее не представлялось возможным. Только прилив поможет вновь ее поднять.

Ник опытным взглядом оценил ситуацию.

— К вечеру будет новый отлив, и уровень воды опустится на полтора метра, — заявил он. — И тогда капсула окажется на глубине всего в полметра. Мы сможем добраться до нее с лодок.

Они ждали наступления вечера и отлива, принимая по радио сообщения о том, что поиски смещаются в их направлении, но все еще проходят довольно далеко. Ближе к вечеру капсула уже торчала из воды; они подплыли к ней в шлюпке, причем товарищи Тибора явно побаивались — он с удивлением обнаружил, что разделяет их нежелание вытаскивать капсулу наружу.

— Смотрите, у нее на боку дверца, — неожиданно сказал Ник. — Господи, неужели там кто-нибудь есть?

— Возможно, — ответил Тибор, чей голос прозвучал совсем не так твердо, как он рассчитывал. Ник с любопытством на него посмотрел. Его ныряльщик вел себя странно, но он хорошо знал, что лучше не задавать лишних вопросов. Здесь люди давно научились не совать нос в чужие дела.

Волны раскачивали лодку, которая наконец приблизилась к капсуле. Ник наклонился и схватил один из торчащих Обломков антенны; затем с кошачьей ловкостью перебрался на изогнутую металлическую поверхность. Тибор даже не попытался последовать за ним, молча наблюдая за капитаном, который внимательно рассматривал входной люк.

— Если дверца не повреждена, — пробормотал Ник, — должен существовать способ открыть ее снаружи. Жаль, если для этого потребуются специальные инструменты.

Он напрасно беспокоился. Слова «Открывается здесь» были написаны на десяти языках возле углубления, в котором находилась задвижка. Нику потребовалось всего несколько секунд, чтобы догадаться, как она устроена. Когда люк открылся и из него начал с шипением выходить воздух, Ник присвистнул и побледнел. Он повернулся к Тибору, рассчитывая на его поддержку, но тот отвел глаза. Ник вздохнул и неохотно полез в капсулу.

Его не было довольно долго. Сначала до них доносились приглушенные звуки ударов, затем послышались проклятия на двух языках. После чего наступила долгая тишина.

Когда из люка наконец появилась голова Ника, его загорелое, обветренное лицо посерело и было залито слезами. У Тибора появилось страшное предчувствие. Произошло нечто ужасное, но его разум никак не мог принять правду. Однако очень скоро Тибор все понял, когда Ник выбрался наружу и протянул Бланко свою ношу величиной с большую куклу.

Бланко ее принял, а Тибор съежился на корме. Пока он смотрел на спокойное восковое лицо, ледяные пальцы сомкнулись не только вокруг его сердца, но и чресл. И в тот же миг ненависть и желание навеки умерли в нем, и Тибор познал цену мести.

Возможно, девушка-астронавт была в смерти даже прекраснее, чем в жизни; вне всякого сомнения, несмотря на хрупкое сложение, она была сильной и прекрасно подготовленной для своей миссии. Теперь, когда она лежала у ног Тибора, она перестала быть русской или первым человеческим существом, увидевшим оборотную сторону Луны; она стала просто девушкой, которую он убил.

Откуда-то издалека донесся голос Ника.

— Вот что она держала в руке, — сказал Ник дрогнувшим голосом. — Мне долго не удавалось разжать пальцы.

Тибор едва его слушал и даже не взглянул на маленькую катушку с магнитофонной пленкой, лежавшую на ладони Ника. В тот момент он не знал, что фурии еще не успели близко подлететь к его душе, — но очень скоро весь мир будет слушать обвиняющий голос из могилы, навеки заклеймив его, подобно Каину.

[1]

Господин президент, господин премьер-министр, господа делегаты планет!

Я прекрасно осознаю немалую честь и серьезную ответственность, возложенную на меня, обращаясь к вам в этот критический момент. Точно так же я прекрасно понимаю, что многих из вас потрясли и взволновали кое-какие слухи, дошедшие до вас. Но я вынужден просить вас забыть о своих естественных предубеждениях в то время, когда речь идет о существовании человечества, самой Земли.

Не так давно мне встретилась столетняя фраза: «Представить невообразимое». Именно это мы и должны сейчас сделать, без содрогания взглянуть в глаза фактам, не позволяя эмоциям возобладать над логикой. Хотя нам придется поступить в точности наоборот — позволить логике возобладать над эмоциями!

Ситуация отчаянная, но не безнадежная, благодаря удивительным открытиям, которые совершили мои коллеги на станции Антигея. Их доклады действительно соответствуют истине. Мы в самом деле можем установить контакт со сверхцивилизациями ядра Галактики, по крайней мере, дать им знать о нашем существовании. Если нам удастся это сделать, то до них, возможно, и дойдет призыв о помощи.