– Чтоб через пятнадцать минут здесь никого не осталось! Капитан, вы отвечаете за завершение эвакуации. Где радист? Передай, что на цели установлен радиомаяк. Визуально пометим дымовым сигналом, цвет оранжевый, местоположение – примерно пятьдесят метров к юго-востоку от источника дыма. После того, как отправишь сообщение, собирайся. Пойдёшь со мной и Хайрулиным. Шевелитесь!

* * *

Марина, Оля и Ася отсутствовали больше суток и вернулись только во второй половине следующего дня. Никто особо по этому поводу не брюзжал, за исключением Рустама. Правда, тот последнее время всегда был чем-то недоволен и мог негодовать по любому, самому пустяковому поводу, включая слишком яркое солнце или, наоборот, чрезмерно плотные облака. Зная его не первый день, Марина не стала воспринимать это нытьё всерьёз, а без обиняков заявила, что в том возрасте, в котором находится его старшая дочь, регулярное посещение гинеколога – залог будущего здоровья. И Татарин мог бы не зудеть, как слепень в камышах, а сказать спасибо, что она берёт на себя заботу об этом самом здоровье.

После чего, слегка взвинченная, проехалась по Андрею за его поездку к Попу.

– Тебе чего не сидится на месте? Физиономия ещё не зажила, ходишь – хромаешь, куда сорвался-то?

– Надо было, Марин, причём срочно. И не говори, что Новиков мог один съездить. Там кое-какие подробности открылись. Такие, что будь Серёга без меня, мы могли бы с Попом проститься. Навсегда.

Марина отвлеклась на секунду от осмотра его ног, глянула исподлобья серыми глазами, уже не сердито, а озабоченно:

– Опять старый засранец где-то напакостил?

Смирнов вздохнул.

– Опять, Марина. Опять. Я всё никак не пойму, как с таким барахлом Татьяна уживается.

– Как-как. Любовь зла… А ты, Смирнов, опять за старое. Снова начинаешь грузиться тем, что тебя вообще не касается.

– Не касается. Но всё равно обидно. Хорошая, душевная женщина – и рядом с такой беспринципной сволочью.

– Ты, надеюсь, её из лап дракона спасать не собираешься? Уж кто-кто, а Татьяна Попова – большая девочка. Это с вами она мила и приветлива в силу… разнообразных причин, а при случае может такую мегеру включить, что мало не покажется. Как говориться, не суди женщину по тому, как она выглядит на людях. Да и вообще… не суди. Не твоя эта печаль. Что же до их взаимоотношений с Вовой. Ты опять же оцениваешь их нынешнее состояние и то, какие они сами сейчас. Я имею в виду Вову с Таней. Но забываешь, что у них за плечами долгая, непростая, очень насыщенная совместная жизнь и она неизбежно накладывает отпечаток на то, как они воспринимают друг друга. Понимаешь? Вот ты смотришь, например, на Таню и видишь только то, что знаешь последние несколько лет – немного увядающую женщину за сорок с острым языком и всё ещё неплохими буферами, любительницу посмеяться и стрельнуть глазками. Но ты понятия не имеешь, какой она была двадцать лет назад, что между ними было и чем они, возможно, друг другу обязаны. Вова тоже, знаешь ли, не всегда был противным стариканом. Может, он в своё время слыл весельчаком и мечтой всех женщин. Ладно, ладно, тут я палку перегибаю. Не был он мечтой всех женщин. Никогда не был. Но ты пойми, что когда они смотрят сейчас друг на друга, то не видят тех людей, какими являются сию минуту. На всё их восприятие намотано много всего разного, что тянется из прошлого. Вот у тебя, Смирнов, тоже ведь было прошлое? Ты тоже, небось, когда-то был наивным романтиком, песни под гитару орал. Было дело?

Андрей непроизвольно ухмыльнулся.

– Не без греха. Горланил, бывало.

– Вот-вот. А сейчас ты уголовник с прогрессирующим синдромом Деда Мазая, которому не терпится всех спасать. И как ты, по-твоему, выглядишь для непосвящённого человека со стороны?

– Чёрт его знает, откровенно говоря. А на самом деле, как?

– Как уголовник Дед Мазай, который слишком много думает. Устроит такой вариант? Вообще, стоило уехать на день – хорошо, на полтора! – как все моментально распустились. Каждый делает, что хочет. Даже девочка эта, без ноги – и та уже скачет. Я её спрашиваю: «Ты куда встала?», а мне вместо неё отвечает тот парень, что возле неё всё время трётся – «Всё нормально». Представляешь? Какой-то сопляк мне указывает, что нормально, а что нет. Нет, в общем-то, действительно, ничего страшного в этом нет. Если может – пусть встаёт и двигается, всё лучше, чем лежать в койке и себя жалеть. Но всё-таки бардак какой-то. Сами захотели, сами встали…

– Ладно-ладно, Марин, нам и правда тебя не хватало. Ты расскажи лучше, чего от Анатольича узнала.

– Да ты знаешь, не столько от Виктора Анатольевича, сколько от его соседки по райбольнице. Вот где кладезь информации, причём не замолкающий. Я, честно говоря, даже представить себе не могла, сколько всего можно обсудить за время такой рутинной процедуры, как взятие мазка. Короче говоря, вот тебе сводка с полей.

Все наши бывшие пациенты под жёстким колпаком у военных. Дети и родители – тоже. Американцу этому, кстати, передай, что с женой его всё в порядке. Всех, кто здоров, держат на базе службы безопасности «Транснефти» под охраной. То есть сама база охраняется, сам знаешь, как серьёзно, а уже внутри неё – эти ребята. За отдельным кордоном. Так что если у вас где-то там бродила мысль набежать и забрать этих людей обратно – даже не думайте. Я серьёзно, понял?

Ранеными занимаются тоже военные. Пригнали целый передвижной госпиталь в вертолёте. Виктор Анатольевич сказал, что он этих ребят знает, хорошие специалисты. Что будет дальше – неизвестно. Ходят слухи, что пациентов по готовности к транспортировке будут постепенно куда-то отправлять. Куда? Никто не знает. Со здоровыми – та же история. Говорят, что помимо врачей прилетела целая толпа из госбезопасности, и они сейчас пытаются вытрясти всю возможную информацию. Такие пироги. Ну, а вы тут без нас тоже без дела не сидели?

– Ага. Отправили в общую сеть сведения о наших гостях. Списки, координаты самолёта. Не наши координаты, не дёргайся. Что ж мы, совсем бараны? Просто дали возможность ребятам за бугром отыскать свой пропавший самолёт и задать нашим властям несколько вопросов. Может быть, дело всё-таки сдвинется куда-нибудь с мёртвой точки? Пусть уж наши вынужденные постояльцы поскорее вернуться домой, а мы вернёмся к своим обычным занятиям. А то, того и гляди, придётся всё лето с ними носиться, как курице с яйцом.

Марина ничего не ответила. Только вздохнула, покачала головой и стала накладывать ему повязку на вторую ступню.

* * *

Они услышали гул ещё до того, как успели выйти к месту, намеченному под наблюдательный пост. Потом в наушнике затрещало, и возник незнакомый голос:

– Вызываю наземную группу. Вызываю наземную группу. Подходим к цели.

Михайлов отозвался:

– Наземная группа на связи. Район чист. Цель помечена маяком. По вашему запросу готовы дать визуальный сигнал.

– Наземная группа, сигнал от маяка принимаю. Обозначьте цель визуально.